«Приднестровский вопрос – это тяжелая болезнь государственного организма Республики Молдова, которую нельзя решить с помощью скальпеля. Она требует профессионального и долгосрочного лечения», – подчеркнул Оазу Нантой, депутат от правящей партии ПДС и эксперт по приднестровскому вопросу.
В интервью для Ziarul de Gardă депутат рассказал о мерах, которые нынешняя власть принимает для сближения двух берегов Днестра, а также о решениях для энергетического кризиса, спровоцированного Российской Федерацией. Он отметил, что Россия воспринимает приднестровский регион как инструмент для контроля над всей Молдовой, а тираспольский режим является банкротом, неспособным выжить без бесплатного российского газа.
— С 1 января 2025 года Российская Федерация больше не поставляет газ в приднестровский регион, куда поступал практически весь газ, поставляемый Россией в Moldovagaz. В этот период на левом берегу Днестра люди мерзли от холода. А здесь, на правом берегу, мы столкнулись с резким повышением тарифов. С пятницы, 14 февраля, в приднестровский регион начал поступать природный газ от компании, владельцы которой находятся в Венгрии, которая официально зарегистрирована в Швейцарии, но раньше у нее были крепкие связи с правительством премьер-министра Венгрии Виктора Орбана и с Россией. Платежи должны осуществляться через компанию в Дубае. Лидер Тирасполя Вадим Красносельский поблагодарил Российскую Федерацию за то, что он называет займом. Почему была допущена такая схема поставки газа в приднестровский регион?
— Когда вы спрашиваете, почему допустили поставку газа, я переформулирую вопрос: почему в течение трех десятилетий допускали существование этого режима? Меня удивляет и возмущает такое отношение к так называемому приднестровскому вопросу, потому что мы не возмущались, когда на протяжении десятилетий режим на левом берегу Днестра бесплатно получал газ из Российской Федерации. Стоимость этого газа, потребленного на левом берегу, приписывалась Молдове, компании Moldovagaz. Каждый год Московский арбитражный суд приписывал Молдове долги в размере 250–270 миллионов долларов США.
Мы унаследовали от Советского Союза полную энергетическую зависимость от Востока. Это касается и того, что мы получали 80% потребляемой электроэнергии с Кучурганской ГРЭС, а поставка газа технически была возможна только с восточной стороны. И теперь мы возмущаемся этими схемами – я даже не знаю, как их назвать, – хотя премьер-министр подчеркнул, что государство Республика Молдова не участвует в этом, а лишь позволяет поставку, не беря на себя обязательств и ответственности.
На протяжении десятилетий на левом берегу Днестра грубо и систематически нарушались и продолжают нарушаться фундаментальные права человека, в том числе граждан Республики Молдова. Возмутительный случай – дело группы Илашку: четверо граждан Молдовы находились в незаконном заключении. В общей сложности они провели за решеткой 50 лет.
А контрабандисты с обоих берегов Днестра зарабатывали миллиарды долларов. Как реагировать на то, что компания Energocapital, зарегистрировавшись в Тирасполе, за три дня получила лицензию от Национального агентства по регулированию в энергетике (НАРЭ) на поставку электроэнергии по неограниченной цене на правый берег? И она начала бизнес. Мы, граждане Молдовы, платили за потребленную электроэнергию, произведенную на Кучурганской ГРЭС, а деньги через офшоры уходили к «умникам» с обоих берегов Днестра, включая Кишинев.
Сколько лет назад сайт Rise.md писал о похищении граждан Молдовы с правого берега Днестра при участии молдавской полиции? А затем их передали так называемому МГБ Тирасполя.
Я рад, что общество осознало ненормальность ситуации с этим режимом, но я считаю, что нам нужны гораздо более глубокие подходы, и мы не можем реагировать только на то, что происходит сегодня. В отличие от нас, Российская Федерация намного последовательнее в продвижении своих интересов. И когда мы смотрим на Договор о дружбе и сотрудничестве, подписанный 19 ноября 2001 года Владимиром Ворониным и Владимиром Путиным и остающийся в силе по сей день, мы видим, что в преамбуле этого договора зафиксировано, что Российская Федерация является посредником и гарантом. Скажите, пожалуйста, насколько понятие гаранта со стороны Российской Федерации совместимо с суверенитетом Республики Молдова?
8 мая 1997 года в Москве президент Молдовы Петр Лучинский подписал Меморандум о принципах нормализации отношений между Республикой Молдова и приднестровским регионом, который предусматривал, подчеркиваю, ликвидацию молдавского государства и создание вместо него договорной федерации под названием «общее государство». И Россия позаимствовала понятие гаранта из этого меморандума и внесла его в документ, который обладает юридической силой и был ратифицирован Парламентом Молдовы, – Договор о дружбе и сотрудничестве от 19 ноября 2001 года.
То, что мы называем приднестровским вопросом, – это тяжелая болезнь государственного организма Республики Молдова, которую нельзя решить с помощью скальпеля. Она требует профессионального и долгосрочного лечения, которое приведет к оздоровлению государственного организма Молдовы, так как Молдова с юридической точки зрения отвечает и за территории на левобережье Днестра.
— Исходя из всего, что вам известно по этой проблеме, можно ли было лучше управлять ситуацией, в которой мы оказались в начале этого года? Сложилось впечатление, что власти до последнего момента не верили, что Россия прекратит поставку газа в приднестровский регион. Кажется, что не был разработан хорошо продуманный план реагирования на эту ситуацию.
— Знаете, в чем дело? План появился тогда, когда появились деньги от Евросоюза, который объявил двухлетний план.
— Но он мог появиться раньше, а не через месяц, когда люди уже замерзали там.
— Вы имеете в виду действия кишиневских властей.
— Именно.
— Могут быть пустые причитания. Но это не действия. А для того, чтобы предпринять какие-то действия, нужны средства, рычаги, политическая воля и компетентность. Не только Республика Молдова ожидала, что поставка газа через газопроводы Украины в той или иной форме сохранится. Венгрия, Словакия и Австрия пытались лоббировать продолжение поставки газа. Сейчас ЕС оказывает помощь, чтобы у нас была конкурентоспособная генерирующая способность, которая будет на правом берегу и обеспечит нам энергетическую безопасность.
Сколько лет понадобилось для строительства газопровода Яссы-Унгены? Начато строительство линии высокого напряжения Исакча-Вулкэнешть-Кишинэу, и правительство сейчас прилагает усилия, чтобы ускорить ввод в эксплуатацию этой линии, поскольку линия, которая сегодня обеспечивает нас электричеством из Румынии – и я считаю, что заслуга Румынии в нашем энергетическом выживании за этот период недооценена, – проходит через распределительный узел в Днестровске. И если не забывать, что так называемые лидеры Тирасполя – это послушные марионетки Кремля, то они по указанию Кремля могут прекратить поставку электроэнергии из Румынии на правый берег Днестра. Я хочу сказать, что в сфере энергетики не существует волшебных и быстрых решений.
Российская Федерация воспринимает приднестровский регион как инструмент, как орудие, с помощью которого она хочет осуществлять контроль над всей Молдовой. Кто мне не верит, прочитайте меморандум Козака, который должен был быть подписан 25 ноября 2003 года. Прочитайте также меморандум от 8 мая 1997 года, в котором под предлогом так называемого урегулирования приднестровского конфликта Российская Федерация хотела навязать внутреннее устройство Республики Молдова, чтобы контролировать ее. После 2014 года, после незаконной аннексии Крыма ценность приднестровского региона в глазах Кремля возросла, потому что некий Игорь Додон публично заявил в 2019 году на Мюнхенской конференции по безопасности, что направил предложения о том, чтобы в случае с Республикой Молдова конфликт был урегулирован по шаблону, навязанному Россией, и чтобы это послужило положительным прецедентом для Украины.
— Вот, исходя из этой ситуации, что сделало нынешнее правительство? Я посмотрела два недавних интервью Дорина Речана на двух телеканалах. Он настойчиво повторял, что мы не можем вводить ограничения и не можем контролировать то, что происходит на левом берегу Днестра. «У нас мало возможностей для введения ограничений в отношении тираспольского режима», – он настойчиво продвигал эту мысль, которая не кажется очень обнадеживающей в нынешнем контексте.
— Для кого?
— Для всего общества.
— Для общества, которому безразлична эта проблема? Когда так называемый российский миротворец на мосту через Днестр выстрелил в спину молодому человеку, что произошло? Три дня кишиневские политики жаловались перед телекамерами, а потом об этом преступлении забыли. Как и обо всех остальных преступлениях, которые происходили на левом берегу Днестра.
А когда в июле 2023 года был убит Олег Хоржан, который вообразил, что может противостоять им, кто расследовал это преступление?
Я рад, что общество стало более чувствительным к этой проблеме. Но я за такой подход, который позволит нам говорить о решении этого вопроса, а не просто жаловаться перед камерами, демонстрируя свой патриотизм и негативное отношение к нынешней власти.
— Какой это подход?
— 1 января прошлого года Кишинев без лишнего шума ввел таможенные пошлины для экономических агентов с левого берега Днестра. В информационном «тазике» на левом берегу Днестра поднялись небольшие волны, но они приняли это. А ранее Кишинев заявил: «Ребята, с нелегальными водительскими удостоверениями с левого берега Днестра покончено». То есть мы видим, что Кишинев выбрал политику одностороннего введения мер, которые бандитский и банкротный режим с левобережья Днестра не может отменить.
То, что произошло 1 января, показало еще одну очевидную вещь – режим на левом берегу Днестра нежизнеспособен. Он может существовать только при соблюдении трех условий: бесплатный российский газ, односторонние уступки со стороны Кишинева и безнаказанность преступников с левого берега. Это мое личное мнение, и пожалуйста, не приписывайте его правительству ПДС.
И в этой ситуации руководство Кишинева принимает односторонние меры, меняя реальность на левом берегу Днестра. Да, это не радикальные шаги, да, эти шаги еще не дают ответа на вопрос, как будет выглядеть Молдова после решения проблемы, но здесь общество должно выполнить свой долг.
Я сам устал от этой проблемы и обращаюсь к фактам из прошлого, чтобы доказать соотечественникам, что это наш конфликт и наша ответственность. 25 февраля 2001 года мы, не я, но мы проголосовали за Владимира Воронина, который получил 71 мандат в Парламенте. И посмотрите, пожалуйста, на сайте так называемого министерства иностранных дел приднестровского региона, что подписал Владимир Воронин 16 мая 2001 года, находясь в Тирасполе. 5-й пункт протокола предусматривал рассмотрение выплаты компенсации за события 1992 года. Вы можете себе представить такой документ с подписью президента Республики Молдова? Это не я выдумал, это документ, подписанный президентом Республики Молдова, который был избран голосами граждан Республики Молдова, пусть и косвенно.
— Исходя из множества событий, о которых вы сказали, было бы логично для нынешнего правительства выложить их на стол и сказать: «До сих пор были допущены эти ошибки, и у нас есть план, как не повторять этих ошибок, как прийти к решению этой проблемы, даже если не так быстро»?
— Чтобы составить план, нужны средства, время и рычаги. Мы воссоединяем страну. Сколько требуется учителей румынского языка, чтобы левый берег перешел к обучению по школьной программе Республики Молдова? Сколько денег нам нужно?
— Я считаю, что у нас должны быть эти числа, если мы хотим воссоединить страну.
— Сколько денег нужно, чтобы содержать пенсионеров с левого берега Днестра? И по какому критерию мы будем назначать пенсии? Я каждый раз задаю этот неудобный вопрос: мы и ветеранам Тираспольского МГБ будем платить пенсии? Нужен четкий взгляд.
А когда говорят о специальном юридическом статусе, я рекомендую вам прочитать Закон №173, принятый 22 июля 2005 года, об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра. Тогда существовала иллюзия, связанная с планом Ющенко. Парламент Молдовы выполнил свой долг и одобрил этот закон. По моему личному мнению, этот закон представляет угрозу для национальной безопасности Республики Молдова.
— Этот закон все еще в силе?
— Никто его не отменял.
— Почему ПДС не отменила его?
— Я рекомендую вам сначала прочитать его, а потом спрашивать ПДС. Не верьте мне на слово. Почему эта узкая полоса земли, 202 км с севера на юг, площадью 3700 км², должна быть отдельной единицей? Почему в рамках административно-территориальной реформы она не должна быть разделена, чтобы люди как можно скорее забыли о прецеденте существования приднестровского региона?
Люди на левобережье Днестра ни минуты не ощущали демократии. Люди на левобережье Днестра три десятилетия живут в условиях агрессивной промывки мозгов и пропаганды «русского мира». И посмотрите в интернете, как работает Суворовское военное училище в Тирасполе, где детей, в том числе с правого берега Днестра, обучают и готовят в качестве «путлер-югенд» (члены молодежных организаций в России, поддерживающие Путина, прим.ред.). Это происходит сегодня. Как решить эту проблему? Быстрых и легких решений нет.
Но когда мы говорим о политическом урегулировании, необходимо оздоровление всего государственного организма. Государство после воссоединения должно стать сильнее, мощнее, более сплоченным, а не объединить две беды, а потом причитать, что мы упустили европейскую интеграцию или что российский штык остался на месте.
— Мы идем в Евросоюз с приднестровским регионом или без него?
— Мы идем с приднестровским регионом, потому что Молдова не может вступить в ЕС, отказавшись от своих территорий. Но как в целом будет выглядеть Молдова и ситуация на левом берегу Днестра – это уже открытый вопрос. В том числе это вызов для нас, граждан этой страны. Чтобы узнать реальное положение дел на левобережье Днестра, мы должны освободить людей из-под удушающего контроля этого преступного режима, у которого нет права на существование».