Существует ли сейчас для Молдовы угроза военной агрессии со стороны России, какими в США видят переговоры между Кишиневом и Тирасполем, какую роль Молдова теперь играет в системе безопасности в регионе и что означает происходящее в Гагаузии. Об этом и не только — в интервью заместителю главного редактора NewsMaker Ольге Гнатковой рассказал представитель Госдепартамента США, заместитель помощника госсекретаря по Восточной Европе Кристофер Смит. Встреча проходила на платформе «Стратегического диалога между Молдовой и США» в Вашингтоне, где молдавские и американские чиновники обсуждали двусторонние отношения стран.
«Сейчас мы не видим реальной угрозы российской агрессии против Молдовы»
Какими вы видите следующие важные шаги в отношениях США и Молдовы после этого «Стратегического диалога»?
Я думаю, что эта встреча «Стратегического диалога» не только о том, чтобы вместе сесть и оценить, где мы сейчас находимся, как развиваются наши двусторонние отношения, и даже все ли возможности мы использовали, которые появляются сейчас на наших глазах, чтобы помочь Молдове на ее пути в Евросоюз, в семью демократических наций.
Но еще и о том, чтобы обозначить курс на будущее, понять, как мы будем работать вместе, чтобы этого достичь. Поэтому сегодня состоялся по-настоящему глубокий диалог о целом ряде областей нашего сотрудничества. Но самое важное: мы работаем для того, чтобы согласовать наши задачи и стратегии, понять наши ресурсы и месседжи как стратегических партнеров.
В Молдове много спекуляций и фейков вокруг того, стоит ли Молдове развивать и усиливать свою обороноспособность и армию. Некоторые, включая политиков, утверждают, что таким образом Молдова якобы «спровоцирует» российскую агрессию, или же ухудшит ситуацию с приднестровским регионом, например. Планирует ли США дальше поддерживать развитие обороны Молдовы и как именно? И что означает эта помощь?
Прежде всего хочу сказать, что сейчас мы не видим сейчас реальной угрозы российской агрессии против Молдовы. Россия сейчас сосредоточена на пределе своих военных возможностей на Украине. Сейчас США и другие союзники усиленно работают над тем, чтобы обеспечить Украину всеми ресурсами, которые ей нужны не только для того, чтобы защитить себя. Но и для того, чтобы перехватить инициативу на поле боя, отбросить назад российскую армию, защитить свои города, суверенитет и само свое существование как независимого государства.
Никаких сомнений, что региональный кризис, который создало незаконное российское вторжение в Украину, оказывает огромное влияние на Молдову. Через вашу страну прошло больше миллиона беженцев из Украины, больше 100 тысяч до сих пор остаются в Молдове. Благодаря открытости и поддержке молдавского народа вы смогли дать убежище этим людям, как знак ваших близких, добрососедских отношений с Украиной. И поддержали право Украину защищать себя. США выделили более $100 млн для того, чтобы помочь Молдове справиться с этим вызовом. То же самое сделал и Евросоюз.
Когда мы говорим о том, чтобы работать над устойчивостью Молдовы как страны, мы имеем в виду все разнообразие попыток России дестабилизировать ситуацию в Молдове. И в первую очередь это — дезинформация. Будущее Молдовы — в ЕС. Долгосрочная безопасность и процветание Молдовы связаны с ее интеграцией с Западом. И США делает все, что может, для этого: как через официальные контакты на высоком уровне, так и через экономическую помощь, поддержку в сфере безопасности, в том числе — безопасности границ. На последнее с начала полномасштабного вторжения России в Украину мы выделили поддержку в размере $770 млн. Но всего — более $2 млрд, если считать с момента, когда Молдова стала независимым государством после развала Советского союза. И мы делаем это, потому что верим в ваш суверенитет. Мы — ваши партнеры. Мы хотим помочь вам построить свою демократию, и прийти к тому, чего хочет народ — интегрироваться с западными странами, быть частью ЕС.
Чрезвычайно важно признать, что ЕС тоже этого хочет. Решение начать переговоры — это показатель того, что вас ценят. Они хотят видеть вас частью этого союза. Они видят, как вы укрепляете демократические институты, принимаете сложные, но необходимые экономические решения в сфере энергетики, чтобы обеспечить свою независимость и благосостояние. Мы хотим сделать все, что мы можем, чтобы поддержать эту историческую возможность.
Но как сейчас вы видите место Молдовы в системе безопасности региона? С одной стороны от нас — Румыния, страна-член НАТО, у границ — воюющая Украина, на нашей собственной территории — непризнанное Приднестровье. В Молдове довольно много разговоров о том, стоит ли стране стремиться в НАТО или нет, например. Украина открыто требует членства в НАТО, в Молдове же единства по этому поводу нет.
Прежде всего, мы искренне поддерживаем право стран самим решать, в какие альянсы они хотят вступать. Это целиком решение молдавского народа и правительства. Это что касается НАТО.
А что касается ЕС — вы уже выразили ваши стремления очень четко. Вы обозначили курс на вступление в ЕС, достигли на этом пути реальных успехов.
Со своей стороны, мы признаем и видим, насколько сложна ситуация для Молдовы прямо сейчас. Вы сейчас — важный игрок в регионе. Не только в том, что касается члена НАТО, Румынии, Украины, ключевого стратегического партнера США и Запада, но и как страна Черноморского региона. Вы многое можете сделать для региональной стабильности и безопасности. Мы хотим поддержать Молдову в ее стремлении делать именно это.
США особенно поддерживали, как я упоминал и ранее, обеспечение безопасности границ, но также помогаем укреплять правоохранительные органы и другие институты безопасности. У нас давнее партнерство с молдавскими военными и министерством обороны. И мы усилили нашу поддержку Молдовы за последние два года, по каждому из этих направлений партнерства.
Молдова доказала, что может противостоять энергетическому шантажу со стороны России. Мы наблюдали это в 2021 году, когда они пытались выдавить Молдову в энергетическую изоляцию, добиться энергетической катастрофы. США помогли и тогда. Потому что мы верим, что диверсификация энергетических ресурсов и ваша энергетическая безопасность напрямую связаны с вашей безопасностью как страны. Это лишило Россию одного из главных рычагов давления, которым она годами пользовалась, чтобы не дать Молдове интегрироваться с Европой.
Вместе мы превратили кризис в возможность. И планируем это делать и в других областях нашего сотрудничества с Молдовой.
«Связи между двумя берегами Днестра критически важны для стабильности в регионе»
Вы сказали, что Россия лишилась одного из важнейших инструментов контроля Молдовы. Но у нее все еще остается Приднестровье: российская армия все еще находится на территории Молдовы. Нередко сейчас говорят, что Приднестровье — это якобы «второй Донбасс». Но [в отличие от ситуации на Востоке Украины] между Кишиневом и Тирасполем есть постоянный диалог. И сейчас нет явных предпосылок для развертывания конфликта и его выхода на другой уровень. Но как можно изменить сложившийся статус кво, который всерьез пока не сдвинула и война в соседней Украине?Я думаю, что эти связи и коммуникация между двумя берегами Днестра критически важны для того, чтобы сохранять стабильность в регионе. Да, важны и поиски практических способов разрешить конфликт окончательно. Мы признаем, что поиск политического решения займет время. И по-прежнему поддерживаем роль ОБСЕ в этом процессе. Но мы равно поддерживаем и то, чтобы две стороны садились, и обсуждали практические вопросы сами. И мы видим продуктивный диалог между ними.
Я думаю, что одна из плоскостей, в которых видно, что ситуация с Приднестровьем все-таки меняется — это экономика. 80% приднестровской торговли сейчас происходит не с Россией, а с ЕС. Они пользуются всеми преимуществами торговых договоренностей, которыми пользуется и остальная часть Молдовы.
Мы всецело поддерживаем суверенитет, независимость и территориальную целостность Молдовы. И мы продолжим поддерживать диалог между двумя сторонами. И делать все, что можем, чтобы убедиться, что в регионе стабильность, и что вы справитесь с вероятными рисками, если Россия попробует использовать ситуацию в Приднестровье, или, откровенно говоря, и в других регионах страны, чтобы подорвать приближающиеся выборы и референдум за ЕС.
США будет принимать меры в координации с нашими партнерами из Кишинева. Недавно ввели санкции против ключевых членов сети Шора, которую Россия использует для того, чтобы попытаться повлиять на выборы в Молдове. И мы продолжим работать в этом направлении, в том числе через санкции, для того, чтобы помешать России сорвать свободные и честные выборы, которых заслуживают граждане Молдовы.
Уточнение по Приднестровью. Молдова не раз публично требовала вывода российских войск со своей территории. Как это можно практически реализовать в нынешней ситуации? Есть ли уже какие-то технические решения?
Я бы в этом вопросе опирался на ОБСЕ и переговоры, в которых они выступают посредниками. Как я сказал ранее, мы поддерживаем территориальную целостность Молдовы. Это ключевой принцип наших двусторонних отношений. И мы останемся ему верны.
В феврале этого года я был в Молдове. Я встречался с представителями правительства, и это был мой главный месседж. Я также побывал в Приднестровье, где у меня была встреча с господином Красносельским. Мы обсуждали с ним ситуацию, он описывал те экономические вызовы, как он их называет, с которыми они сталкиваются. И мы продолжаем поддерживать диалог между сторонами, чтобы решить часть этих проблем.
Но вывод все равно один: будущее Молдовы — в ЕС, всей Молдовы целиком.
«У нас есть вопросы к выборам, которые привели госпожу Гуцул к власти»
Вы упомянули, что Россия использует и другие регионы Молдовы для того, чтобы дестабилизировать политическую ситуацию. Насколько понимаю, мы говорим о Гагаузской автономии. И хотя это очень маленький регион с небольшим населением, его очень хорошо слышно и видно, и Россия этим пользуется. Особенно после того, как Шор получил власть в регионе. Как вы думаете, насколько реальны и серьезны угрозы, которые представляют собой российские попытки саботировать выборы или референдум, используя Гагаузию и ее жителей? Сейчас гагаузские политики даже бывают в Москве и встречаются с Путиным в коридорах в Сочи.
Да, это все очень важно. И это все надо учитывать, когда мы говорим о защите честных выборов в Молдове и попытках России подорвать легитимные демократические процессы. У нас есть вопросы к выборам, которые привели госпожу Гуцул к власти. Я знаю, что сейчас уже идет расследование, мы ждем его результатов. Но это напоминание о том, что Россия реально использует выборы и вмешивается в них, чтобы саботировать стремления всех жителей Молдовы.
Важно, что правительство Кишинева делает все, что может, чтобы повысить осведомленность во всех регионах страны, включая Гагаузию, о реальных преимуществах, которые уже сейчас есть у Молдовы на пути евроинтеграции. А это — обеспечение долгосрочной безопасности и благосостояние, которые получат все жители Молдовы, когда она станет членом ЕС.
И напоследок — про референдум. Власти Молдовы решили его провести в год президентских выборов, во время сложной политической ситуации, когда очень активны сторонники Шора и не только. Не слишком ли это рискованная затея? Ведь этого сейчас не требует юридический процесс евроинтеграции, это не требование Евросоюза. Это местное решение.
Эти решения действительно принадлежат президенту Санду, и правительству. Но я скажу, что мы полностью поддерживаем евроинтеграцию Молдовы, и я верю, что этот референдум, если он пройдет свободно и честно — а мы совместно с Кишиневом сделаем все, чтобы предотвратить попытки России вмешаться, — будет четким сигналом успеха. И явной поддержкой европейского пути Молдовы среди населения. Это историческая возможность для страны. И мы хотим убедиться, что мы делаем все возможное с нашей стороны, чтобы это произошло.
Ольга Гнаткова, Вашингтон
