Люди спрашивают: чего вы добиваетесь, так жестко критикуя Додона? Разве Майя Санду лучше? Хорошо, допустим, уйдет Додон, лучше ведь все равно не станет, и что дальше? Что вы предлагаете?На вопрос, кто хуже, Додон или Санду, можно было бы ответить словами из доклада, с которым выступил на одном из партийных съездов Сталин: «Вы спрашиваете: какой уклон хуже? Нельзя так ставить вопрос. Оба они хуже, и первый, и второй уклоны». Но Додон и Санду — это не отклонения от какой-то генеральной линии, это и есть сама генеральная линия кишиневской политики, этакий дракон о двух головах, который и есть «оба хуже».
Додон с 2011 года блудил с Плахотнюком, а теперь осваивает его наследие, в том числе кадровое. Санду уже не скрывает своих унионистских убеждений и готовности под соусом «евроинтеграции» расплатиться государственностью за свою некомпетентность.
За почти 30 лет независимости Молдову поразила пандемия коррупции, которая разъедает государство, как ржавчина. Можно снимать фильмы и издавать книги про Штефана чел Маре, но такое патриотическое воспитание не имеет никакого смысла, если тот, кто призывает гордиться славным прошлым Молдовы, сегодня «председательствует» на процессе разложения этого государства. Кстати, первоначальное значение латинского слова «коррупция» - это именно «разложение». Плахотнюк довел этот процесс до терминальной фазы. Сменивший его Додон озабочен исключительно переизбранием на второй срок. Неважно, что государство разрушается из-за коррупции, главное, чтобы он был в этом государстве президентом.
За эти же годы политика в Молдове приняла характер соперничества между разными «племенами» в виде политических партий и группировок в прокуратуре, судах, полиции. Сейчас мы наблюдаем процесс перетекания людей и ресурсов из трайба Плахотнюка в клан Додона. Подобные родоплеменные отношения политикой никак не назовешь. Выходом из этого политического трайбализма могло бы стать воспитание ответственных граждан, но государство этим не занимается, и люди находят для себя другой выход — зал отлетов кишиневского аэропорта.
На это опять возражают: но ведь нельзя не видеть, что Додон делает много хорошего, сейчас вот собрался строить дороги. Вообще-то, президент давал присягу, в которой сказано: «Клянусь отдавать все свои силы и умение во имя процветания Республики Молдова, соблюдать Конституцию и законы страны, защищать демократию, основные права и свободы человека, суверенитет, независимость, единство и территориальную целостность Молдовы». Делать все это — не подвиг, а конституционная обязанность президента. Надо не просто делать что-то хорошее, тем более, ради банального распила и пиара, но, что гораздо важнее, не делать ничего плохого, например, не примерять на голову корону «Влада Второго».
Дороги, и все остальное, строят самые разные правительства в самых разных странах при самых разных режимах — демократических, диктаторских, консервативных, либеральных, социалистических, европейских, американских, азиатских. Строить, а не ломать — это рутинная обязанность любой адекватной власти, а не способ воровства казенных денег и дешевого пиара. Наличие дорог, заправок, супермаркетов, банков, интернета и мобильной связи — это вообще не признак государства. Все это сегодня есть в любой точке мира в любом из 193 государств-членов ООН. Признаками жизнеспособного, устойчивого государства являются эффективный, постоянно очищаемый от коррупции, государственный аппарат, внятная, прозрачная политика, разумные законы, которые исполняются, и конечно же, сами граждане, объединенные какой-то общей целью. В сегодняшней Молдове ничего этого нет. Есть Додон, который просто хочет быть президентом, неважно где и как, и есть Санду, которая готова рассчитаться государством с иностранцами, чтобы они навели здесь порядок, потому что сама она сделать это не способна.
Как это ни странно, в сложившейся ситуации в Молдове появился один человек, у которого есть шанс начать расчистку этих авгиевых конюшен. Новый генеральный прокурор. Все обсуждают его человеческие качества, намерения и возможности. Но все как-то забывают одну ключевую вещь — срок, на который он избран. У нового генпрокурора семилетний мандат, который уходит далеко за пределы тех сроков, вместе взятых, которые остались и Додону, и парламенту с правительством. Через год не станет Додона-президента, через три года, а может, и раньше, уйдут эти парламент с правительством. А новый генпрокурор останется. Если он, действительно, решится быть независимым и планировать свою деятельность на семь лет вперед, без оглядки на меняющихся президентов, депутатов, министров, он может что-то сделать. Если решится.
Дмитрий Чубашенко