Актерское вознаграждение в театре и так невелико, а тут вдруг случилось понижение ставок. Причем, не только у новичков. Театр – не частная фирма, получая зарплату в бухгалтерии, каждый норовит заглянуть на соседнюю строчку. Ну и высмотрели театральных бенефициаров, на чью долю приходится больше премиальных, командировочных и прочих, как кому-то показалось, незаконных выплат. И поскольку доверительных, искренних отношений в коллективе театра давно не наблюдается, петицию с просьбой проверить финансовую ситуацию в учреждении несколько артистов направили в национальное агентство по неподкупности.
«Плохой» художественный совет и «хороший» директор
Вот как на это отреагировал известный театральный переводчик Виктор Вебер, с которым сотрудничает театр.
- Я прекрасно понимаю, что г-н Харет - не главный злодей Молдовы. Ему просто не повезло. Сомневаюсь я, что национальное агентство по неподкупности так тщательно рассматривает больше одной жалобы из сотни. Европа (финансирующая НОН. – Авт.) прижимистая, много денег не даст. Но он попал под раздачу, что, впрочем, не умаляет допущенных им нарушений законности. И восемь страниц текста, на которых изложены результаты расследования, это слишком много, чтобы описывать исключительно уютное гнездышко, свитое семейным кланом Харета в русском театре города Кишинева. Вывод агентства лаконичен - освободить от должности и на три года лишить права занимать руководящие посты.
Иной человек написал бы заявление об уходе или... даже озвучивать не буду, чай, не девятнадцатый век - двадцать первый. И г-н Харет поступает как человек современный: пишет письмо, не оставляющее сомнений в том, что русский театр Кишинева - это г-н Харет, и подписывает это письмо у всех зависимых от него лиц, и устраивает пресс-конференцию».
Виктор Вебер перевел для театра две пьесы с английского и хорошо знаком с мастером сцены, исполнителем главных ролей почти во всех спектаклях Чеховки Юрием Андрющенко, попавшим в опалу у директора Константина Харета. Кто не восхищался моноспектаклем об Александре Вертинском, блестяще сыгранном этим замечательным артистом, как две капли воды на похожим на героя?
Замечательная игра, спектакль, собирающий полные залы. Но его неожиданно изымают из репертуара театра. Константин Харет позже будет оправдываться: мол, не я тому виной, художественный совет снял. Но артисты прекрасно знают, как это обычно происходит: директор предложил, все подняли руки. Кто же станет ссориться с директором? А художественного руководителя в театре нет, и нет давно. Судя по всему, никто и не собирается его в ближайшее время приглашать.
Кто зарабатывает деньги для театра - не в фаворе
Артисты, как известно, народ особенно ранимый, отдаваясь театру, могут забыть и о семье, и домашних проблемах, не спать ночами, думая над ролью – чтобы вечером блеснуть на сцене, сверкая всеми гранями своего таланта. Поэтому так важна в театре спокойная творческая обстановка. И хороший руководитель, особенно, если он, как Константин Харет, сам артист, причем с приставкой «народный», обязательно постарался бы найти общий язык с каждым из своих подопечных. Не говоря уже о «примах». Потому что от них, прежде всего, зависит наполняемость зала и – о, проза! - доход от продажи билетов, который четвертый год выводит театр имени Чехова на первое место среди других театров страны.
Харет же вместо этого противопоставил ведущему артисту Юрию Андрющенко и поддержавшим его нескольким молодым актерам почти весь театр – 96 человек.
Кто у кого ищет покровительство
Пресс-конференция, которую дал Харет в конце прошлой недели, аккурат после получения вызова в административный суд, была больше похожа на показательную порку для неугодных.
Директор сотоварищи обвинил коллег, обратившихся в НОН, в том, что своими действиями они дестабилизируют обстановку в театре (разве она не была к тому времени уже дестабилизирована?) и потворствуют каким-то высоким покровителям, которые якобы хотят завладеть зданием театра в центре столицы.
Последнее – чтобы придать ситуации большую апокалиптичность. Что касается утверждения «развалить театр»… В петиции речь шла конкретно о финансовых злоупотреблениях директора, четверо родственников которого были устроены на работу в театр, в чем НОН усмотрел конфликт интересов, и о притеснениях неугодных артистов.
Одних Харет снял с ролей, заменив на других, где не смог – снял спектакли целиком, оставив кое-кого без работы. «И вот этих-то гнать из театра надо!», - пафосно, в угоду директору, во все экраны телевизоров заявил один из поддержавших Харета актеров. Обличали Юрия Андрющенко, не жалея слов, и другие выступавшие.
Но на пресс-конференцию, созванную администрацией театра, пригласили лишь определенные СМИ, активно поддержавшие Харета, который не только о хорошем репертуаре думает, но и о ремонте здания театра побеспокоился, и о сквере перед театром, хотя – стоп! – помнится, его благоустройством занималась одна из столичных НПО под руководством теперь уже вице-генпримара Виктора Киронды. Как этот объект попал в список заслуг директора?
А вот позицией опальных артистов никто из журналистов даже не поинтересовался, хотя Константин Харет озвучил их фамилии. Есть в этом какая-то неловкость: оппозиция – семеро отчаянных смельчаков в поисках справедливости аппелирует к закону и приводит аргументы, а руководитель театра при поддержке 96 артистов (с результатами компрометирующей его финансовой проверки НОН и с резюме о своей отставке на руках) обращается за покровительством и поддержкой к президенту и правительству. Чувствуете разницу?
«Невиновных нет, виноваты все»
Скандал в театре имени Чехова вызвал в среде творческих людей шок. Вот как отреагировала на него молдавская и российская актриса, экс-депутат молдавского парламента Марина Подолян:
- Мне безумно жаль, что сторонами конфликта являются заслуженные люди, старожилы театра. Я всех их знаю, помню и люблю, это мои талантливые коллеги. Мне кажется, надо дать им всем шанс договориться, потому что там неправы все. Пусть они опомнятся: своим конфликтом они разрушают то чудо, которое зовется театром и которое так любят у нас в Молдове. И еще: недавно умер мой коллега Юрий Сувейкэ. Жизнь так коротка, что нам, артистам, нужно научиться беречь друг друга, а не убивать своей злобой и ненавистью».
А вот зрительское мнение, опубликованное после пресс-конференции: «Нет человека без изъяна, и когда начинают за кем-то примечать, что артист то не вышел на поклон, то опоздал на репетицию, равно как в неприглядном свете выставлять молодую актрису -несостоявшуюся невестку директора театра, это не красит никого. Из такого театра уходит чеховский дух. «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли...». Как мог театр забыть эту заповедь писателя, имя которого он носит, и опуститься до мелочных склок?»
Никогда не говори никогда
Театр - это интимная среда, где, как в семье, все хорошее и плохое остается до ширмы, где начинается зрительный зал. Все остальное пространство должно быть заполнено любовью к зрителю. Но ни один из действующих лиц этого неприглядного действа не постарался притормозить у этой ширмы: ни актеры, ни режиссеры, ни сам директор, который должен (обязан был!) более ответственно отнестись к тому, что называется театральной труппой.
Немыслимо, чтобы театр так много лет работал без художественного руководителя. Практически все актеры единодушны в этом вопросе и считают, что это не нормально. Но театр Чехова работает. Из-за конфликта с хорошим, талантливым режиссером, Константин Харет увольняет последнего и снимает с репертуара спектакль, который тот поставил. Это исчезновение моментально замечают зрители. Они очень болезненно воспринимают все, что творится в их любимом театре, коллектив которого был сцементирован еще блистательной Нелли Каменевой, которую до сих пор артисты считают лучшим его руководителем. Но не в пример Андрющенко помалкивают. Потому что где еще уволенный артист, который кроме своего амплуа, ничего другого не умеет, найдет новое место работы?
Зрители расстроены, они сетуют: «Замечательные актеры, и так печально наблюдать сейчас за этими дрязгами»… «Для меня, как человека несведущего, был таким шоком узнать все это. Больно и обидно»… «Ничего не имею против Харета, но репертуар театра давно, мягко говоря, странный...»…
Театр начинается с вешалки - но не должен ею заканчиваться
О спектаклях, в названии которых зазывающе двусмысленные фразы, говорит постоянно и Юрий Андрющенко. Зрители жалуются, что лишь раз в год можно посмотреть «Поминальную молитву», другую классику, что в театре мало запоминающихся премьер.
Комедии, легкие пьески и разнообразные фарсы в репертуаре тоже нужны. Но в последнее время именно подобным «легким» спектаклям отдается предпочтение. Они вытесняют в театре действительно глубокие и серьезные постановки.
Константин Харет объясняет это необходимостью выживать. Ремонтировать отопительную систему, санузлы, менять окна. В театре появляется спортивный тренажер. И это директор тоже относит к заботе о людях. Но тогда либо административная работа, либо творчество, если не удается все это совмещать. Потому что это все равно как дословно понимать фразу о том, что театр начинается с вешалки - но он не должен заканчиваться вешалкой.
В названии театра имени А.П.Чехова фигурирует слово «драматический». Это то, ради чего серьезный зритель идет в театр. Но если он рассчитан, в основном, на развлекалово, как быть тогда с задачей театра воспитывать зрителя, делать его духовнее, нравственно чище? Приподнимать его над мелочностью и суетой будней, заставлять задумываться о высоком, а не «приземлять», как делает это в последнее время театр под руководством Харета.
Кто на самом деле выносит сор из избы
Что плохого, если товарищи «по станку» - из любви к театру, конечно же, а не из каких-либо меркантильных соображений, как думает Константин Харет, - хотят эти темы обсуждать на собраниях в коллективе? Возьми руководитель театра это за правило, прислушайся к их мнению, не пришлось бы артистам выносить обсуждение в интернет. Но когда театром хочется управлять авторитарно, скандала на всю страну не избежать.
Театр – это святое. Он очень хрупкий. Его легко разрушить неосторожным прикосновением. Мне искренне жаль, что директор театра, артисты, хорошие артисты, втянули в этот конфликт моих коллег-журналистов, подлив масла в полыхающий костер. Потому что проблемы, как очень точно подметила наша землячка Марина Подолян, – не вне театра. Они внутри. Когда долго не лечить нарыв, ему требуется потом операция.
Мария БУИНЧУК