"О превратности истории и политической скромности"
Персонификация в молдавской политике - это признак серьезной моральной деградации, верный симптом идейного захолустья. Это и смотрится отвратительно, и является гнусным по сути.
Это пакостно и тогда, когда главным и единственным обвиняемым оказывается один отдельно взятый человек. Не объективная система отношений. Не итог подрывных усилий нескольких поколений элит. Не выгодный значительной части этих элит коррупционный консенсус, а только его видимая часть - лидер. Скажем, тот же Плахотнюк.
Итог: Плахотнюка нет, но анонимная система осталась, она процветает, а страна сыпется себе дальше. Царя сменили, а про самодержавие забыли.
Это выглядит мерзко и тогда, когда некто, вопреки даже ученическим нормативам сельской скромности, называет себя то богоизбранным, то единственным победителем в какой-то там подковерной политической схватке.
Это просто какая-то стыдоба, полная утрата бытовой адекватности! Парень, считающий себя президентом, называет себя победителем, якает, по-хлестаковски заливает перед всем честным миром.
Ну назвал бы победителем в борьбе с треклятым олигархом тот же многострадальный молдавский народ. Сделал бы комплимент тем, кому ты якобы служишь. Ну или поблагодарил бы так называемое гражданское общество. Оно тоже к лести неравнодушно. Общепринятые каноны политического приличия допускают такие формы социального флирта. Глядишь, и забыли бы твои действительно персональные делишки и судьбоносные зигзаги. Но - нет, не дождетесь...
Знаете, у истории есть одно удивительное качество. Именно она как раз и не бывает провинциальной. Как не бывает провинциальной сила всемирного тяготения или таблица умножения. История всех судит по одному шаблону. И незнание законов истории не освобождает от ответственности перед ее изобретательными приговорами. Особенно, когда ты поганый лгунишка и примитивный хвастун.
Итак! Все действительно помнят, кто нажал кнопку политических изменений.
И 16 марта 2012 года, когда Додон беспрекословно избрал Тимофти, избавив Плахотнюка и Филата от неминуемого поражения на досрочных выборах.
Все помнят и про 2016 год, когда Додон вместе с Майей Санду принял плахотнюковскую взятку в виде конституционного переворота и поучаствовал в прямых выборах президента, очередной раз отведя угрозу досрочных выборов и падения режима.
Все помнят про судьбоносную смешанную систему, подарившую Демократической партии треть парламентских мест и лишившую тех же социалистов потенциальной победы.
Все помнят про то, как якобы всенародно избранного Додона, выключали семь раз из плахотнюковской розетки. И каждый раз ему было глубоко наплевать на своих избирателей, которых, между прочим, в каждый из этих семи раз унижали до уровня безгласного и бесполезного стада. И тут как бы было всем понятно и про то, кто нажимал кнопку, и кто этой кнопкой служил.
Все помнят, как Додон, будто бойкий работорговец, в обмен на капремонт сдал в лапы мстительных карателей турецких учителей.
Никто не видел, как Додон сражался с Плахотнюком или хотя бы пытался произнести без страха его имя. Но все видели, как он с ним торговался, вымаливая деньги, поддержку и благоволение.
Все помнят, кто именно и как сделал так, чтобы вероломный союз Плахотнюка и Додона не случился. Как говорится, низкий вам всем поклон, товарищи и господа! Единственное: горько и стыдно, что в этом упражнении граждане Республики Молдова почти не приняли участия. Именно это обстоятельство до сих пор лупит по всем нам самыми подлыми рецидивами олигархических реставраций. В том числе и неприкрытой легализацией союза Додона и демократов. Союза, в котором Додон, объявляя себя победителем Плахотнюка, становится несомненным преемником дела суетливого олигарха, новым вождем не побежденной плахотнюковской армии.
Персонифицируя себя, свои сомнительные заслуги, Додон неосмотрительно и глупо помещает себя в центр той политической мишени, куда вот-вот полетят стрелы общественного негодования. Сколько бы Додон не сочинял про себя единственного и богизбранного разнообразных героических баек, всем ясно: все, что происходило с 16 марта 2012 года действительно не обошлось без него. А хорошего и героического с 2012 года как бы ничего и не случилось. Восемь лет, восемь долгих лет - безвозвратно потерянного времени. Для страны и для ее жителей.
Что тут скажешь. Это плохо. Очень плохо. Не справедливо! Когда за всю порочную систему отношений приходится отдуваться одному человеку. Но тут уже, кажется, ничего не поправишь. Скромнее следовало быть."