Tudor Mardei/NewsMakerРазгоревшийся скандал вокруг закрытия 10 класса в лицее села Васиены высветил застарелые проблемы нашей системы образования. NM поговорил c министром образования Даном Перчуном о том, почему возникают такие ситуации, где министерство будет открывать новые школы, а где — объединять лицеи и гимназии, как долго сможет выстоять наша система образования в условиях катастрофической нехватки учителей, и как выжить молдавским вузам.
«Единственное решение — открытие новых современных школ»
Разгоревшийся недавно конфликт вокруг закрытия 10 класса в лицее села Васиены Яловенского района удалось потушить и до забастовки учителей дело не дошло: расходы на этот класс взял на себя районный совет. Но такие ситуации возможны и в других населенных пунктах. Как министерство будет их решать и взаимодействовать в этом с районными управлениями образования?
В следующем году мы планируем изменить методологию открытия десятых классов. Такие ситуации, как в Васиенах, происходят каждый год. Решения об открытии десятых, лицейских классов принимают достаточно поздно, поэтому у родителей остается мало времени, чтобы перестроиться, если класс решили закрыть. Было бы хорошо, чтобы родители уже в начале июля понимали, сохранят в школе десятые классы или нет.
Хотя существующая методология в принципе правильная. Возможно, мы пересмотрим только некоторые моменты. Сейчас в Молдове 135 лицеев, в которых только один десятый класс. Не всегда это целесообразно, так как нередко получается, что в двух школах райцентра открыты по одному десятому классу. Почему бы не рассмотреть возможность их объединения: и для детей лучше, потому что есть определенная конкуренция, и для преподавателей. Так мы можем избежать ситуации, когда, например, из-за нехватки кадров один учитель преподает математику и химию. Тут стоит задуматься и о качестве образования.
Также мы планируем изменить формулу финансирования школ. Сейчас школы финансируют из госбюджета и местных бюджетов, исходя из числа учащихся. Мы хотим в основу финансирования положить соблюдение школами правил и норм, установленных министерством образования. И если какое-то учебное заведение не будет соблюдать разработанную министерством методологию, будет финансово наказан районный совет: расходы на школу им придется покрывать только из местного бюджета.
Если говорить о числе учеников в школах, есть явный перекос: в районных и сельских школах часто недостаток учеников, а в Кишиневе в классах бывает по 40 детей. Что с этим делать? И как привлечь в сельские школы выпускников Педагогического университета?
Кишинев сталкивается с проблемой, нехарактерной для любого другого района республики: в столице мы наблюдаем рост числа учеников и высокую загруженность классов. Единственное решение в долгосрочной перспективе — открытие новых школ. Но это уже компетенция муниципального управления образования, мунсовета и мэра, потому что нынешняя ситуация напрямую связана с городским планированием и зонированием.
В столице строят огромные жилые комплексы без какой-либо социальной инфраструктуры вокруг. Важно, чтобы муниципальные власти осознали это и не выдавали разрешение на строительство, если нет сопутствующей инфраструктуры, потому что это в итоге это перегружает существующую образовательную систему в столице. Что касается ситуации за пределами Кишинева, там все наоборот: там дефицит учащихся.
Если говорить о молодых преподавателях, то я не думаю, что молодой человек из Кишинева поедет преподавать в сельскую школу с 30-40 учениками. Нам нужно быть реалистами: вряд ли молодые ребята поедут в населенный пункт с 500-ми жителями и 25-ю учениками, потому что у молодежи другие ожидания и стремления. Что мы можем сделать в этой ситуации? Оборудовать школу-модель в районах и превратить ее в привлекательное место для учеников, родителей и молодых специалистов.
Как, например, в селе Кожушна Страшенского района, это не так далеко от Кишинева. Недавно я там был. Там школу отремонтировали и оснастили современным оборудованием в рамках проекта Всемирного банка. И в этой школе есть молодые преподаватели, которые готовы добираться до школы час, потому что там — другая атмосфера, другие условия работы, коллектив и поддержка. Приехать и работать в современной школе — совсем иное дело, чем работать в школе, в которой отсутствуют элементарные для XXI века вещи. На мой взгляд, чтобы привлечь молодых специалистов, надо инвестировать в подобные школы-модели (хотя бы в одну в районе), максимально увеличить в ней количество детей и создать условия, чтобы хотя бы на уровне районов привлечь молодых специалистов.
«В болгарских школах больше русского языка, чем болгарского»
Планирует ли министерство изменить подход к обучению национальных меньшинств?
Сейчас мы проводим дискуссии с представителями школ, в которых учатся представители национальных меньшинств, чтобы определить дальнейшее направление. Если говорить о стратегии, нам важно предоставить возможность изучать как можно больше дисциплин на родных языках меньшинств, а не только на русском. Необходимо продвигать многоязычие, в том числе с помощью изучения предметов на родных языках (украинском, болгарском, гагаузском, например) и параллельно на румынском языке. Понятно, что мы должны увеличить количество часов румынского языка: либо добавить часы к существующему предмету, либо преподавать на румынском языке другие предметы. Госпрограмма изучения румынского языка показала, что интерес к его изучению есть. Думаю, что мы должны двигаться в этом направлении: дать возможность изучать румынский язык в рамках этой программы молодым людям в школах, а не только взрослому населению.
Сейчас ситуация такая: даже в болгарских школах, например, больше русского языка, чем болгарского. Среди украинцев вопрос изучения русского языка сейчас очень острый. Думаю, об этом мы будем говорить с представителями каждого меньшинства в отдельности, чтобы понять их видение, в том числе в контексте событий после 24 февраля.
В Молдове в школах с русским языком преподавания изучают предмет «История, культура и традиции русского народа», хотя в классах, как правило, учатся и представители других этнических меньшинств. Как быть в этой ситуации?
Мы освободили от этого предмета детей беженцев из Украины, они по очевидным причинам не обязаны изучать «историю, культуру и традиции русского народа», даже если ходят в школу с русским языком обучения.
Кроме того, мы надеемся найти в министерстве ресурсы, чтобы пройтись по куррикулуму этой и других дисциплин в школах с русским языком преподавания. Мы хотим быть уверенными, что то, что преподают в русскоязычных школах, соответствует тому, что преподают в румыноязычных школах. У предмета «История, культура и традиции русского народа» нет даже утвержденного куррикулума для 5 и 9 классов. Это означает, что у нас нет никакой ясности о том, что происходит на этих уроках, и нет никакой гарантии, что на этих уроках не используют материалы, предоставленные Российской Федерацией. Это, в том числе, приводит к тому, что граждане Молдовы порой существуют в параллельных реальностях.
«Чтобы выжить, вузы должны привлекать иностранных студентов»
Можно ли уже говорить о каких-то результатах начатой министерством реформы высшего образования и слияния университетов?
Результаты можно будет увидеть в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Но, если говорить об Аграрном университете, то уже можно сказать, что коррупция, которая там была, исчезла, потому что у Технического университета другие стандарты (Аграрный университет вошел в состав Технического — NM). В первые месяцы после слияния студенты Аграрного университета привыкали к новой реальности, в которой не могут дать взятку и получить хорошую оценку. С этой точки зрения поглощение Аграрного университета было хорошим решением.
Параллельно с реформой структуры вузов мы реализуем проект Всемирного банка, который подразумевает инвестиции в вузы в размере 800 млн леев. Может, проект продвигается не так быстро, как нам бы хотелось, но мы уже провели первые тендеры, мы оснащаем лаборатории и надеемся завершить проект к 2025 году. Сейчас мы отбираем общежития, которые отремонтируем в следующем году. На это уже предусмотрено 80 млн леев.
Параллельно мы утвердили новую методологию финансирования университетов на основе оценки качества образования и неподкупности. Также мы акцентируем внимание на росте привлекательности наших университетов для иностранных студентов. Это очень прагматичное и ориентированное на будущее решение, особенно в ситуации, когда число молдавских студентов сокращается и, возможно, будет сокращаться дальше.
Чтобы выжить, университеты должны привлекать студентов из-за рубежа. У нас есть подготовленные кадры, привлекательные специальности, для некоторых регионов мира мы очень даже конкурентоспособны. Надо обеспечить преподавание на английском, минимальные условия проживания. С другой стороны, это означает и новые возможности для молдавских студентов. Например, возможность изучать инженерное дело на английском помогает нам привлекать и иностранных студентов, и местных.
А чтобы оценить неподкупность университетов, мы проведем опрос. Опубликуем его результаты и составим рейтинг университетов. Так мы хотим, чтобы университеты предприняли меры, позволяющие искоренить эту практику.
В 2024 году планируем значительно повысить зарплату преподавателям вузов. Сейчас зарплата в некоторых вузах ниже, что получают в секторе общего образования. Мы оказались в ситуации, когда деньги вкладывали в общее образование, а высшему образованию последние 15 лет хронически их недоставало. И ситуация складывается такая: есть хорошие выпускники лицеев на региональном уровне, но есть абсолютно неконкурентоспособное высшее образование.
Получается, мы готовим хороших выпускников, которые потом поступают в вузы за границей. Конструкция лишена логики. Мы должны предоставить качественное образование дома и сохранить этих выпускников, в которых инвестировали преподаватели, родители и государство.
Сейчас мы наблюдаем тенденцию, когда растет число выпускников лицеев, которые поступают в молдавские вузы и остаются дома. По последним данным, их около 75%. Нас это не может не радовать, но мы хотим выяснить причину: то ли на это повлияла пандемия, то ли другие факторы. Надеемся, что это результат инвестиций в высшее образование, открытия в вузах новых специальностей, например, геймдизайна и анимации, и роста качества образования.
«Нужны глубокие изменения, иначе у нас нет никакой перспективы»
В министерстве вы не новичок, но раньше руководили отделом, а сейчас под вашим началом вся система образования, достаточно консервативная система. Насколько, на ваш взгляд, она готова к изменениям?
Сейчас в самой системе есть запрос на изменения: и со стороны родителей, и со стороны преподавателей. Продолжаться в нынешнем духе не может, потому что в этом случае в какой-то момент система может рухнуть. Сейчас мы достаточно близко подошли к точке невозврата.
Нынешние огромные инвестиции в систему должны помочь решить хронические проблемы, особенно дефицита педагогических кадров. Дефицит очень большой, я даже не буду называть цифры — они пугающие. Если мы говорим о консолидации системы образования, а это всегда политически эксплуатируемая и больная тема, то сейчас среди преподавателей и на уровне районных управлений образования больше понимания, чем в 2014 году. Люди понимают, что школы с несколькими десятками детей не могут функционировать и обеспечивать качество преподавания. Система уже сама чувствует, что так нельзя, нужно что-то изменять. Поэтому я считаю, что по сравнению с десятью годами ранее, сейчас больше понимания того, что нужны глубокие изменения, у людей больше понимания всей серьезности ситуации. Нужно что-то менять, даже если это болезненно, иначе у нас нет никакой перспективы.
Есть еще один больной вопрос — неформальные сборы в школах. Как министерство собирается решать его?
Это сложная тема. Для этих сборов есть культурные, структурные предпосылки, и в одночасье это не изменить. Нужен какой-то переходный период. В Европе принята абсолютно законная практика школьных пожертвований. В Молдове перегиб в другую сторону: давят на детей, на родителей.
Мои коллеги [по PAS], депутаты, зарегистрировали законопроект, согласно которому родительским комитетам и другим некоммерческим организациям запретят собирать деньги в учебных заведениях. Также предлагается предоставить гражданам возможность перечислять на нужды школ 2% своего годового налога, как и в случае с НПО.
Кроме того, мы должны ужесточить наказание для тех, кто использует альтернативные системы сбора денег. Любая форма сбора: через ребенка, директора, учителя — будет строго наказываться и дисциплинарно, и административно, вплоть до увольнения. Это не идеальное решение, но лучшее. Но надо понимать, что феномен неформальных сборов исчезнет, когда вырастут расходы на образование. Часть этих неформальных денег идет на зарплату, чтобы сохранить в школах кадры. Мы знаем о таких случаях.
Что касается повышения зарплаты педагогам, вопрос не в том, будет ли повышение, а в том, насколько высоким оно буднт. Конкретные цифры мы обнародуем в середине ноября, когда у нас будут макроэкономические прогнозы на 2024 год. Мы хорошо понимаем ожидания педагогов и профсоюзов, но должны правильно распоряжаться финансами, которые у нас есть. В детских садах, например, формулу финансирования не изменяли годами, она зависит от уровня инфляции.
Есть случаи, когда детский сад, в котором на 200-300 детей больше, чем в соседнем, получает на несколько миллионов леев меньше.
newsmaker.md
(В оригинале интервью идет под заголовком : «Любая форма сбора денег в школах будет строго наказываться». Министр образования Дан Перчун о русских школах, реформах и зарплатах. Интервью NM )