23 апреля главные государственные институты Молдовы окончательно себя скомпрометировали. И этот день стоит считать датой «клинической смерти» проекта под названием Республика Молдова.
Почему?
Конституционный суд стал выше Основного закона
Начнем с Конституционного суда. После 2009 года этот институт стал активным участником политического процесса. Он постоянно принимал решения, которые выходят за пределы его компетенции, подыгрывал тем или иным внутренним политическим силам, а также внешним. Среди самых грубых решений – вердикты о названии языка, когда Декларацию о независимости поставили выше Конституции, признание закона о функционировании языков устаревшим и недействующим, внесение изменений в Конституцию относительно выборов президента в парламенте в 2016 году, серия решений июня 2019 года, спровоцировавшие двоевластие. И, наконец, последнее – признание наличие обстоятельств для роспуска парламента, вопреки собственным же решениям 2019 года.
23 апреля повторилось примерно то, что уже имело место в июне 2019 года, когда парламент инициировал отставку судей Конституционного суда и они отменили свои же решения и подали в отставку. В этот раз Конституционный суд в течение часа принял иск ПДС на решение парламента и всего один судья, временно исполняющий обязанности председателя, приостановил постановление законодательного органа. Такие действия, явно политические по своей сути, полностью уничтожают репутацию института и саму инстанцию, которую язык не позволяет назвать высокой. Это была долгая дорога юридических фальсификаций, политического угодничества и попрания Основного закона. Это и есть признаки клинической смерти института.
Депутаты стали товаром
Первый удар по молдавскому парламентаризму был нанесен олигархом Владом Плахотнюком. Депутаты стали товаром. В 2015 году их просто скупали независимо от взглядов. А в 2019 году создавшие большинство ПСРМ и блок ACUM вместо того, чтобы положить конец этой практике и вывести из игры Демпартию, которая олицетворяла собой не только уничтожение парламентаризма, но и партийное вырождение, сохранили ее в качестве реального или возможного партнера. Тем самым приговорили к смерти и сам парламент. 23 апреля парламент объявил войну Конституционному суду, выйдя за пределы Основного закона, как нарушил же его ранее и сам Конституционный суд. Сразу два государственных института вышли за рамки правового поля. Но не только они.
Президент-марионетка
Инициатором процесса уничтожения институтов государства стала президент Майя Санду. Она вышла за пределы роли, прописанной главе государства Конституцией, открыто заявляла, что пойдет на нарушение Основного закона, развязала войну с правительством, парламентом, попыталась подчинить себе генпрокурора, оказывала влияние на судей, включая членов Конституционного суда.
В критический момент, 23 апреля, Майя Санду не предложила поиск компромиссов, а попросила прокуратуру и СИБ расследовать попытку узурпации власти парламентом, а силовые ведомства «не выполнять незаконные приказы». Гражданам же предложила «выйти на улицу». Учитывая введенное в стране чрезвычайное положение, все это и является попыткой узурпации власти.
Но и это еще не все. Глава государства и ее партия открыто обсуждает порядок действий во внутриполитических делах с другими странами и их представителями. Так, например, ситуацию с роспуском парламента депутаты ПДС «перетирали» в Румынии со своими коллегами и госчиновниками. А 23 апреля ситуацию внутри страны и план действий в связи с решениями парламента Майя Санду обсуждала с послом США Дереком Хоганом. Позже было принято решение о срочном заседании ВСБ и политических шагах президента. Иностранное вмешательство во внутренние дела страны стало повседневной практикой. Журналистам портала Telegraph.MD стало известно, что сотрудники администрации главы государства получают финансирование от Фонда Конрада Аденауэра. В прошлом советникам президента, что отражают их декларации об имуществе, также были выплачены из-за рубежа значительные суммы за «консультации». Все эти моменты указывают на марионеточный характер деятельности нынешнего главы государства и ее окружения.
О том, что Молдова стала проходным двором для иностранных спецслужб, свидетельствует скандальное похищение в Кишиневе украинского судьи Николая Чауса.
Тотальная деградация политического класса
Но более всего на то, что молдавские политики и чиновники пересекли запретную черту, указывает то, что описанные выше действия происходят в период эпидемического кризиса и чрезвычайного положения в медицине и экономике. Даже закрепленного юридически, хоть и оспариваемого.
Глава государства Майя Санду мотивирует свои действия необходимостью борьбы с коррупцией. Однако она сама была министром правительства Влада Филата, отправленного в отставку за коррупцию. Санду являлась членом кабинета Юрия Лянкэ, который передал бизнесмену Илану Шору ВЕМ, Кишиневский аэропорт, голосовала за выделение банкам Шора миллиардов, в то время как все проблемы финансовой организации можно было решить еще за счет первого транша правительства. Но главное, до того момента, когда ДПМ не отказала Майе Санду в назначении председателем правительства в 2015 году, политик не выступала с осуждением коррупционных схем и преступных решений, принимаемых кабинетами, членом которых она была.
Как может бороться с коррупцией человек, который участвовал в создании условий для ее процветания? А ведь Майя Санду претендует на роль самого честного молдавского политика. Что же тогда говорить об остальных? Разве мог бы Плахотнюк захватить государство, если бы для этого не созрели условия? Подчинялись олигарху политики и чиновники добровольно.
Все факты, связанные с деятельностью КС, парламента, президента, других органов власти, являются точными индикаторами, что весь молдавский политический класс и чиновничество погрязли в тотальной коррупции. А единственное правильное решение – зачистка всего политико-административного поля Молдовы, включая партии, парламент, президентуру, Конституционный суд, правительство и все остальные государственные институты, включая местных избранников.
Есть ли выход?
Теоретическим выходом из ситуации является полная перезагрузка молдавского государства, принятие нового общественного договора (Конституции) досрочные выборы в парламент и переизбрание президента, отзыв членов Конституционного Суда, санация таких организаций как НАРЭ и др. Однако подобные действия в настоящий момент являются чем-то из области фантастики, так как подразумевают определенное политическое и социальное согласие, наличие в обществе здоровых сил. В современной Молдове это не представляется возможным. Общество расколото по многим ключевым моментам, партии ведут между собой борьбу не на жизнь, а на смерть.
Поэтому, если рассматривать как бы из будущего, все, что произошло 23 апреля 2021 года (а мы выделили лишь часть очень важных индикаторов), то эту дату можно назвать днем клинической смерти проекта Республика Молдова. Сегодня Молдова как человек, находящийся в состоянии комы. И далеко не факт, что новые, самые изощренные попытки и манипуляции вывести его из этого состояния могут увенчаться успехом. Организм еще может с чужой помощью определенное время отправлять свои жизненные функции. Но в таких случаях говорят, что пациента от неминуемого может спасти только чудо.
Главный вопрос — понимают ли это граждане страны, которые станут главными жертвами необратимых процессов?
Автор -Сергей ТКАЧ
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции NEWSMD.md