"После нашей победы в Сталинграде меня наградили орденом Красной Звезды. Командир корпуса тогда написал (у меня до сих пор хранится копия) приказ о награждении правительственным орденом Красной звезды. Так была получена моя первая награда", - вспоминает Гладков.
Как рассказал ветеран, под Сталинградом его батарея сбила около полутора десятков фашистских самолетов. Один из них - когда батарея осуществляла охрану переправы, по которой день и ночь шли плотным строем советские войска, чтобы обеспечить воинам подкрепление. На тот момент группировка Паулюса уже попала в окружение, и снабжалась по воздуху.
"Мы охраняли мотострелковую бригаду нашего корпуса. Смотрим однажды – летит самолёт Юнкерс-52, трехмоторный грузовой самолет. Мы сбили его. Среди груза были боеприпасы, теплая одежда, шоколад и спиртное. А четырех летчиков мы взяли в плен", - рассказал Гладков в эфире радиостудии Sputnik Молдова.
Павел Васильевич Гладков родился 9 мая 1921 года в селе Новое Зубарево Краснослободского района Мордовской АССР. Был призван на фронт в 1942 году и – сразу под Сталинград.
«19 ноября 1942 года мы пошли в контрнаступление, и мне запомнилось, что буквально вся степь горела, потому что за лето там вырос бурьян в человеческий рост, и во время артподготовки он загорелся, - рассказал ветеран. - Мы двинулись вперед, сопровождая танки нашего корпуса, но работы у нас не было, потому что из-за нелетной погоды авиация не летала. А вокруг столько разгромленной техники, убитые лошади, и именно там я впервые близко увидел немца. В одном месте прямо у обочины дороги, широко раскинув руки и ноги, на спине лежал убитый немецкий солдат. Шинель на нем тлела, а его раскрытые глаза смотрели в хмурое Сталинградское небо... И вы поверите, но у меня к нему появилось такое чувство жалости: чего же тебе дома не сиделось, лежишь теперь на нашей мерзлой земле... А ведь у тебя дома родители, может быть жена, дети...
За нами ехал батальон связи и вдруг по нему из этого бурьяна кто-то начал стрелять из автомата. Оказалось раненный в ногу немецкий офицер, но его тут же успокоили... А впереди нас прямо на крыле полуторки ехал какой-то лейтенант. Вдруг раздался разрыв снаряда и ему у меня на глазах, словно бритвой отрезало кисть руки, которой он держался за поручень... Помню, остановились у хутора Перелазовский, заправляемся трофейным бензином, и вдруг из тумана вынырнул и поперек села очень низко пролетел немецкий самолет и сбросил три бомбы. На одной из наших машин загорелись снаряды, но сержант из моего взвода не растерялся, бросился в машину и вышвырнул из нее горевший ящик.
За успешные действия в контрнаступлении под Сталинградом 26-й танковый корпус переименовали в 1-й Гвардейский Донской ТК, а наш 226-й армейский полк ПВО переименовали в 80-й Гвардейский зенитно-артиллерийский полк».
Там же, в волжских степях, произошел с Павлом Гладковым другой примечательный случай: «Степь, ночь, звезд не видно, никаких ориентиров нет, поэтому неудивительно, что однажды ночью мы заблудились. Вдруг мы заметили, что по гребню балки в нашем направлении двигается большая группа людей, человек сто-сто пятьдесят. Мы понимали, что если это солдаты противника, то они нас запросто сомнут, ведь у нас в батарее всего 60 человек. Причем шли они очень осторожно: идут, остановятся, опять идут.
Мы построили наши зенитки в ряд и послали навстречу этой группе человек пять разведчиков. Разведчики ушли, колонна все приближается и приближается, а от наших ребят никакого сигнала, ни ракеты, ни стрельбы, ничего. Наконец они все вместе появились, наши разведчики и эта группа, все в таких высоких шапках. Оказалось, что это пришли сдаваться в плен румынские солдаты. И вдруг один из них громко к нам обратился: "Здравствуйте, товарищи!" - "Здравствуй, здравствуй, а ты откуда так хорошо по-русски говоришь?" - "Я молдаванин! Это Антонеску нас мобилизовал, а мы воевать не хотим!».
О беспримерной подвиге бойцов своей батареи Павел Васильевич вспоминает с гордостью.
«В Германии в последних числах апреля 45-го моя батарея заняла позицию у городка Демин. Но потом я получил приказ переместиться на другую позицию. Но оказалось, что в округе нет ни одного шофера, хоть и прислали машины в нужном количестве. Вдруг бежит шофер нашей хозяйственной машины Юсупов. Я на него в крик: "Где вы все ходите?" - "Товарыш, командыр, все шофыра там". Оказалось, что они нашли брошенную немецкую машину и решили взять ее к нам на батарею, хотя такой надобности не было совсем. Но из одного из домов немецкий пулеметчик плотным огнем прижал их к земле, поэтому они и не могли вернуться оттуда. Решили сформировать две группы во главе с сержантами, и по складкам местности зайти пулеметчику в тыл, вынудить его покинуть эту позицию и тем самым выручить наших ребят. Договорились: "Нужен огонь - красная ракета. Прекратить - белая".
Пошли эти группы туда, а я все волнуюсь, чем все это кончится, ведь у меня ребята не пехотинцы и навыков стрелкового боя у них нет совсем. Вдруг красная ракета. Я настолько уже переживал, что сам сел на место наводчика и выпустил короткими очередями штук пятьдесят осколочных. Почти сразу после этого взлетела белая ракета. Прибегают бойцы, все мокрые, заляпанные в глине, потому что все это время пролежали в какой-то луже. Быстро прицепили орудия к машинам, можем выдвигаться, а остальных все нет и нет. Но наконец-то появились и они, причем все увешанные немецким оружием и привели на батарею… 33 немца!».
Подробно о своей жизни Павел Васильевич Гладков рассказал на портале «Я помню!» (https://iremember.ru/memoirs/zenitchiki/gladkov-pavel-vasilevich/).