Спустя два месяца после мирной эвакуации Плахотнюка за рубеж общими усилиями США, России и ЕС отдельные представители гражданского общества продолжают настаивать на радикальной, революционной зачистке тех, кто служил режиму беглого олигарха, прежде всего, вконец прогнившего судейского и прокурорского сословия.В этих целях предлагается ряд мер: парламентское большинство ACUM-ПСРМ должно принять законодательство по обеспечению «переходного правосудия», которое вершили бы специально созданные временные, чрезвычайные органы юстиции, спецкомиссии, спецпрокуроры, спецтрибуналы; те, кто служил старому режиму, должны быть подвергнуты люстрации и запретам на профессию; имеющиеся судьи и прокуроры должны быть выведены за штат и пропущены через фильтр спецкомиссий на предмет профпригодности; наиболее одиозные органы юстиции и правопорядка, служившие в полном составе старому режиму (Генпрокуратура и ее структуры, НЦБК, ВСМ, ВСП, АП Кишинева и столичные суды первой инстанции) должны быть ликвидированы целиком и полностью, все их работники уволены и также пропущены через сито спецкомиссий, созданых в том числе с участием призванных из-за рубежа «варягов»; парламентское большинство должно создать новые, чистые органы правосудия и правопорядка, которые обеспечат настоящую деолигархизацию и по-настоящему функциональные институты.
Казалось бы, во всех этих революционных инициативах есть своя логика. После «падения» режима Плахотнюка люди жаждут справедлвости, а значит, и крови прислужников того самого ненавистного режима. В условиях, когда новая власть не может обеспечить людям хлеба, она могла бы дать им хотя бы зрелища в виде красочного риэлити-шоу из эффектных арестов, судебных процессов и посадок. Однако, партии, входящие в парламентское большинство, слепленное внешними партнерами, не спешат идти навстречу пожеланиям ни народа, ни радикальных представителей гражданского общества. Тому есть несколько объяснений.
Первое, и главное, заключается в том, что сегодняшняя Молдова — это «гибридная колония», управляемая из разных внешних центров. Самая влиятельная часть этой коалиции, правительство Майи Санду, являет собой идеальную колониальную администрацию, ориентированную на Запад и выполняющую все поступающие оттуда указания и пожелания. В этой администрации не меньше представителей гражданского обещества, чем тех, кто в нее не вошел и со стороны требует «настоящей деолигархизации». Последние не учитывают того, что их братья и сестры по гражданскому обществу, вошедшие во власть, и шагу не ступят без разрешения внешних кураторов. А тем резкие потрясения, которые на неопределенный период парализуют всю систему юстиции и правопорядка в Молдове, не нужны. Им нужна стабильность. Их логика понятна: дорогие молдаване, мы освободили вас от Плахотнюка, чего вы еще хотите? мы сделали за вас то, что вы не смогли сделать сами, сидите тихо, и продолжайте реформы, а мы дадим вам на это еще бюджетов. Эти партнеры за 10 лет потратили на реформу юстиции в Молдове 100 миллионов евро. Сломать сейчас всю эту систему — значит, признать, что те, кто давал деньги, консультантов, финансировал занимавшееся реформами гражданское общество, извините, об... облажались. Они не могут себе этого позволить.
Когда представители гражданского общества, в основном, финансируемого Западом, обращаются с радикальными требованиями к правительству, также управляемому Западом, они совершают методологическую ошибку. Правительство такие вопросы не решает. Со своими требованиями радикалам надо обращаться напрямую к Западу. С необходимостью эвакуации Плахотнюка Запад согласился, а вот в сломе всей системы юстиции он нужды не видит. На его взгляд, это уже перебор. Нужно убеждать внешних партнеров в том, что они не правы, а не созданное этими партнерами парламентское большинство. Эти партнеры много лет прекрасно сотрудничали с режимом Плахотнюка, он не казался им совсем уж каким-то людоедским, самого главу этого режима ласково приютили именно на Западе. Идти по пути революционного слома наследия старого режима, создания молдавских аналогов «ВЧК» и «комиссий Мюллера» Запад считает нецелесообразным, предпочитая и дальше двигаться по пути эволюционных реформ.
Второе объяснения вялой реакции ACUM-ПСРМ на революционный порыв представителей гражданского общества заключается в том, что сама эта власть временная, переходная, и мандата на какие-то долгосрочные, фундаментальные реформы ей никто не давал. Все как-то подзабыли, что единственным мотивом формирования этой неестественной коалиции было создание условий для проведения честных, справедливых, демократических досрочных выборов, в результате которых должна быть созана более легитимная, устойчивая и долговременная власть. Заставить коалицию, которая была создана для забега на стометровку, из-под палки бежать марафон, не получится.
Пункт третий. Даже если признать, что режим Плахотнюка обслуживали сплошь «враги народа», которых надо уничтожать как класс, кто сказал, что в новой власти собрались сплошь «друзья народа»? Партия социалистов и ее лидер, президент Игорь Додон, были частью режима Плахотнюка. В ночь с 7 на 8 июня под решающим воздействием внешних партнеров эта часть перекрасилась и вступила в коалицию с ACUM, которая до того момента сама боролась с «тандемом Плахотнюк-Додон». Теперь ACUM вместе с одной, пусть и меньшей, частью того тандема, борются против режима Плахотнюка в целом. Возникает логичный вопрос: а ПСРМ и Додон, как часть старой системы, тоже подлежат «зачистке», если не сейчас, то потом? Хотелось бы услышать от представителей гражданского общества ответ и на этот вопрос.
Четвертое. Эти представители гражданского общества уверены ли вообще в том, что настоящей целью новой власти действительно является слом режима Плахотнюка, а не освоение его наследия? Пока мы наблюдаем прикрытый фиговым листком фейковых конкурсов делёж новой властью должностей, освобожденных старожимными кадрами, захват ценных активов Плахотнюка, например, телеканалов, и попытки перевербовать на свою сторону ту же самую судейско-прокурорскую корпорацию. Все это выглядит не как стремление сломать систему «захваченного государства», а как желание занять в этой системе освобожденный внешними партнерами трон главного олигарха.
И наконец, когда отдельные представители гражданского общества, не попавшие во власть, критикуют эту власть за недостаточный радикализм в демонтаже старого режима, не делают ли они это с прицелом на предстоящие досрочные выборы? Если они сами готовятся пойти на выборы под лозунгом «Даёшь настоящую деолигархизацию!», и для этого сегодня обвиняют ACUM-ПСРМ в неспособности такую деолгархизацию обеспечить, об этом тоже нужно честно сказать.
Настоящая деолигархизация — это хорошо. Но настоящая.
Дмитрий Чубашенко