Игорь Додон рассказал в эксклюзивном интервью ТАСС о результатах встречи в Москве с российским лидером Владимиром Путиным.
Президент Молдовы рассказал о ходе избирательной кампании в республике, а также ответил на вопросы о возможных сценариях событий после парламентских выборов, передаёт tass.ru— Вы прибыли в Москву для встречи с российским президентом Владимиром Путиным, переговоры уже завершились. Каковы основные итоги? Довольны ли вы встречей?
— Я очень рад, что моя внешняя повестка в качестве президента Республики Молдова в этом году начинается в Москве. Это показывает хороший уровень диалога между нашими странами, это подтверждает, что мы будем и дальше развивать стратегическое партнерство. Кроме текущих очень важных вопросов, которые мы обсуждали, — это и экономика, Приднестровье, гуманитарные аспекты, — нас очень интересовало решение одной проблемы, с которой сталкиваются наши экспортеры. Вы знаете, что мы в прошлом году договорились о том, что с 1 января будут сняты таможенные пошлины на пять товарных позиций. И они были сняты. Важное для нас — это агропромышленный комплекс. Но с 1 января появилась другая проблема: по некоторым группам товаров российская сторона запретила транзит через Украину на российский рынок. Для наших производителей появилась необходимость объезжать Украину, это дополнительные затраты. Поэтому я обратился с письмом и к правительству РФ, и к президенту России для того, чтобы мы нашли выход из этой ситуации. Мы договорились, что буквально с завтрашнего дня (31 января — прим. ТАСС) наши экспортеры смогут транзитом через Украину поставлять свои товары на российский рынок. Я думаю, что это самая главная договоренность, которую ждали все наши производители. Потому что под эти ограничения с 1 января попали все производители вина, консервов и других товарных позиций из Республики Молдова. Мы это решили. Я думаю, что это большое достижение.
— В Молдове грядут выборы. В прошлом году вы говорили, что предстоящие парламентские выборы могут привести к массовым беспорядкам, "майданам". Ваша оценка ситуации остается прежней?
— Ситуация очень непростая. Я не раз говорил, что Молдова и молдавский президент, который намерен проводить взвешенную внешнюю политику, конечно, не вписываются в то, что происходит в нашем регионе. Нужно честно сказать: наши соседи с запада — это Румыния, которая член НАТО, с востока — это Украина со всеми внутренними проблемами и тоже с желанием вступить НАТО. И здесь Молдова, которая хочет дружить со всеми, которая хочет строить промолдавскую политику. Я сторонник того, чтобы после выборов в Молдове появилось промолдавское парламентское большинство. Конечно, кому-то это может не понравиться. Понятно — Украина, понятно — Румыния, а здесь Молдова со своей четкой промолдавской ярко выраженной позицией, которая хочет дружить со всеми и не хочет быть антироссийской. Я не хочу, чтобы Молдова была антироссийской, я не хочу, чтобы она была антиевропейской. Мы должны дружить со всеми. Поэтому от результатов выборов будут зависеть разные сценарии. Я не исключаю, что у кого-то могут быть желания ситуацию дестабилизировать. Для чего? Для того, чтобы, например, попытаться завлечь Российскую Федерацию в какие-то дестабилизационные факторы с учетом Приднестровского региона. Я остаюсь при мнении, что такие риски, конечно, есть. С другой стороны, есть партия власти, Демократическая партия [Молдовы], которая хочет любой ценой остаться у власти, контролировать дальше и парламент, и правительство. По всем опросам такой поддержки населения у этой партии нет для того, чтобы дальше контролировать. Если будут попытки любой ценой опять контролировать все, это может привести к тому, что и левые, и правые просто выйдут на улицу вне зависимости от геополитических взглядов. И тогда это, безусловно, опять какая-то дестабилизация. Именно поэтому, исходя из этих аргументов, я принял решение не участвовать в этой избирательной кампании. Президент, институт президентства не должен быть замешан в этих баталиях между политическими партиями, которые хотят попасть в парламент. Он должен быть "над" для того, чтобы потом в качестве арбитра выходить из этой ситуации. Потому что я не исключаю, что у нас могут быть и повторные, и досрочные выборы. Будем смотреть по ситуации.
— На ваш взгляд, сможет ли Социалистическая партия Молдовы добиться большинства в парламенте и сформировать собственное правительство, не вступая в коалицию с другими партиями?
— Вы знаете, уже началась избирательная кампания. Если я буду давать оценку той или иной партии… Не секрет, что социалисты — это пропрезидентская партия. Они говорят об этом открыто, и все это знают. Конечно, я хотел бы, чтобы одна-единственная партия получила парламентское большинство, потому что легче будет работать президенту с этой партией. Никакая другая партия, кроме социалистов, по результатам выборов такое парламентское большинство не сможет получить. Да, у самой крупной оппозиционной партии, конечно, есть все шансы получить парламентское большинство.
— Если Социалистическая партия не получает большинства, возможна ли коалиция с Демократической партией или блоком ACUM?
— Это будет решать партия социалистов. Но если вас интересует мое мнение, то я думаю, что вероятность создания каких-то коалиционных правительств очень маленькая по результатам этих выборов. Неприязнь между основными игроками — партией социалистов, Демократической партией и проевропейским блоком ACUM. Вероятность, что между этими тремя силами будут какие-то коалиционные договоренности, я считаю, очень маленькая. Поэтому, если одна партия не получит парламентское большинство, есть очень большая вероятность, что будут досрочные парламентские выборы во второй половине этого года.
— Как вы уже сказали, идет избирательная кампания. Ощущаете ли вы какое-то вмешательство извне во внутренние дела Молдовы на данном этапе?
— Вы знаете, всегда ищут какое-то вмешательство то ли России, то ли Запада и так далее. Но обычно об этом говорят те, кто боится, что получит очень слабые результаты. Для того, чтобы попытаться как-то аргументировать свой проигрыш, говорят о чьем-то вмешательстве. Я встречался со всеми послами, всех стран, буквально перед Новым годом. Мы обсуждали абсолютно все вопросы. На прошлой неделе я встречался с послами Российской Федерации, Германии, Соединенных Штатов. Я знаю, что есть интерес со стороны всех, чтобы эти выборы прошли транспарентно, чисто, демократично. Я надеюсь, что так оно и будет.
— У Молдовы сейчас есть статус наблюдателя в ЕАЭС. Возможно ли при каком-то раскладе вступление Молдовы в ЕАЭС на правах полноправного члена?
— Это несовместимо с соглашением об ассоциации с Европейским союзом и соглашением о свободной торговле с ЕС. Это разные вещи, которые не могут быть вместе. На данном этапе вопрос об аннулировании соглашения об ассоциации с ЕС не стоит на повестке дня. Поэтому для нас сейчас очень важно понять все детали функционирования ЕврАзЭС. Мы первая страна, которая в прошлом году 14 мая получила статус наблюдателя в ЕврАзЭС. Перед этим в 2017 году я подписал меморандум [о сотрудничестве]. Для нас важно, чтобы после этих парламентских выборов этот меморандум был ратифицирован. Хотя это и необязательно, но хотелось бы, чтобы он прошел через парламент. Чтобы показать политическую волю. Не просто президент признал, а показать политическую волю парламентского большинства — что да, парламентское большинство поддерживает идею, что мы являемся наблюдателями. Дальше мы должны участвовать полноценно в качестве наблюдателя. Потому что на данном этапе, за последние полгода, когда мы получили данный статус, участвовал только специалист администрации президента, а правительство и парламент не участвовали. Мы должны добиться того, чтобы после парламентских выборов и парламент, и правительство тоже участвовали в качестве наблюдателя. И после этого сядем, посмотрим, потому что вхождение в ЕврАзЭС, то есть получение статуса члена ЕврАзЭС, это очень непростой процесс. Это очень серьезная дорожная карта. Я сам детально изучал опыт Киргизии, опыт Армении. Я очень детально в качестве экономиста это изучал. Это очень серьезная работа. И говорить "давайте мы завтра станем [членами ЕАЭС]" не очень правильно. Важно наладить сейчас это сотрудничество и двигаться дальше. А время покажет.
— Имеют ли под собой реальные основания разговоры о вступлении Молдовы и в ЕС и НАТО, которые ведут представители некоторых прозападных партий?
— Нет. Я уверен в том, что — и европейцы об этом говорят открыто — Молдова членом Европейского союза в ближайшие 10–15 лет точно не будет. А Европейскому союзу самому нужно разобраться, что у них там происходит. Нам говорить о том, что завтра мы будем спешить на этот поезд, который теряет вагоны? Англия уходит. Неизвестно, что будет дальше. Поэтому точно можно сказать, что как минимум 10–15 лет этого не будет. Я надеюсь, что мы будем дальше придерживаться нейтрального статуса. А нам это (вступление в НАТО — прим. ТАСС) и не нужно. Мы как страна не выживем, если станем членами какого-то военного блока, если говорить о НАТО. Здесь позиция принципиальна, у нас должна быть нейтральная позиция. А с кем нам воевать? Мы маленькая страна. Против кого? Зачем вкладывать сотни миллионов в покупку разного оружия и так далее? Нам нужно строить школы, детские сады. Нам нужно инвестировать в инфраструктуру. Нам что, нечем заниматься?
— Люди это понимают?
— По всем опросам подавляющее большинство против.
— В прошлом году наметились подвижки в приднестровском урегулировании. Как вы считаете, можно ли говорить о том, что урегулирование конфликта удастся достичь в ближайшее время? Как вы относитесь к открытию фонда "Приднестровье" в Москве?
— Во-первых, что касается результатов за последние два года, они ощутимы. Были решены вопросы, которые не решались последние 20 лет. Не буду их перечислять, мы об этом говорили не раз в разных интервью. Кроме этого, очень хороший диалог на уровне руководителей. У меня с [президентом Приднестровья Вадимом] Красносельским было пять встреч, и мы наладили нормальное, хорошее, конструктивное общение, которое будет продолжено. Мы договорились об этом. Будет ли в этом году какой-то прорыв или нет, зависит в первую очередь от конфигурации парламента после выборов. А если будут досрочные парламентские выборы, то, конечно, никаких решений не будет. То есть мы потеряем и в этом вопросе, и в других вопросах практически весь год. Если не будет парламентского большинства, досрочные выборы — вторая половина года, формирование правительства — еще дальше. Есть два сценария. Нормальное парламентское большинство — тогда будет конструктив, будем двигаться по решению текущих [проблем] и, надеюсь, начнем какие-то переговоры по политическим вещам. До конца года даже при оптимистичном сценарии, если будет парламентское большинство, этот вопрос с одного заскока, как говорят, не решить. Это очень серьезная работа. Это должна быть общая позиция в Кишиневе. Когда мы разработаем в Кишиневе документ, мы должны его согласовать с Тирасполем. И иметь в виду в результате переговоров все их замечания. Третий этап: нужно подать это международному сообществу. То, что касается открытия [фонда "Приднестровье"] и разных комментариев, которые были, я отметил на встрече с президентом РФ, что мы высоко ценим то, что Российская Федерация последовательно поддерживает и признает суверенитет и территориальную целостность Республики Молдова. Я знаю, что это официальная позиция России. И всегда на всех встречах мне это подтверждают. Для нас это самое важное. А разные спекуляции комментировать не буду.
— Позвольте уточнить, в какой временной перспективе вы видите решение проблемы Приднестровья?
— Я не хочу давать какие-то конкретные прогнозы. Но я бы очень хотел, чтобы в 2020 году мы нашли какой-то компромисс, который был бы одобрен не только внутри, но и с нашими внешними партнерами в формате "5+2". Это было бы идеальным вариантом. Для того чтобы мы договорились о принципах внедрения всего этого, нужны годы. Потому что там очень много проблем нужно решить. У нас разные экономические и налоговые системы. В Кишиневе у нас есть НДС, в Тирасполе нет НДС, там налог с оборота. Нужно очень много вещей дорабатывать, таких вопросов очень много. Если мы договоримся о проекте политического урегулирования и согласятся наши партнеры — западные, восточные, все, — то внедрение этого плана — это пять, шесть, семь, десять лет и так далее. Есть очень много вопросов, которые решаются в очень непростой перспективе. Но я надеюсь, что следующий год будет началом, что мы договоримся о каком-то документе. Я думаю, что это в интересах и Запада, и Российской Федерации. Я не раз говорил, что в нашем регионе было бы неплохо, чтобы Запад и Российская Федерация показали, что они могут о чем-то договориться. Чтобы была определенная история дипломатического успеха. Я надеюсь, что этой историей успеха будет решение приднестровской проблемы и реинтеграция Республики Молдова.
— Последний вопрос. Мы многих наших спикеров спрашиваем. Как вы лично относитесь к распаду СССР?
— Я родился в Советском Союзе. И нужно честно сказать: было очень много хорошего. Были и некоторые проблемы, были изъяны. Но я уверен, что сохранить его в том виде было невозможно. Я как экономист рассуждаю. Нужно было что-то менять. Конечно, я рад, что у нашей страны, у Молдовы появилась независимость. Я сторонник независимости Республики Молдова. Но в то же время я понимаю, что без тесной связи с теми, с кем строили совместное государство, Молдова не выживет. В рамках СНГ, ЕврАзЭС нас понимают. Я не говорю, что европейцы не хотят нас понять, но мы здесь чувствуем себя среди своих. Поэтому я поддерживаю сотрудничество в рамках СНГ и такие новые интеграционные проекты, как ЕврАзЭС. Я был сторонником и инициатором того, чтобы мы получили статус наблюдателя [в ЕАЭС], потому что нам это интересно, нам это жизненно важно. По поводу СССР — мне очень нравятся некоторые вещи, которые были, но продолжать дальше в таком виде, скорее всего, было невозможно. И я рад, что появилась независимая Республика Молдова.