Уровень террористической угрозы в Молдове определен как очень низкий, - об этом в конце марта сообщила Служба информации и безопасности. Тем не менее, в стране предпринимаются жесткие меры по борьбе с этим грозным явлением, и даже создана специальная Служба по предупреждению и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма, а также принят закон в этой области.
Одним из первых, кто возложил на себя миссию жестко урегулировать незаконные денежные потоки в глобальном масштабе, был Евросоюз. Еще с 2016 г. у всех зарегистрированных в ЕС компаний появилась обязанность направлять сведения о своих конечных бенефициарах в единый реестр, а также обязанность обновлять данные в случае изменений при сдаче годового отчета. И если, например, в британском центральном реестре информация о бенефициарах открыта и доступна общественности, то в других европейских странах, например в Нидерландах, такая информация выдается по запросу в форме выписки из реестра. В экспертной среде опасаются, что подобная публичная прозрачность может негативно сказаться на развитии бизнеса в европейских странах. Излишняя открытость приведет к тому, что владельцы бизнеса начнут переводить его в другие страны, обеспечивающие хоть какой-то минимум конфиденциальности, что в свою очередь приведет к оттоку инвестиций и налоговых поступлений из Европы.
Грозит ли подобная опасность и нам?
Чтобы не попасть в черный список
Закон о предупреждении и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма в молдавском информационном пространстве остался почти незамеченным, хотя косвенно он может затронуть практически всех, - и не только представителей бизнес-среды, но всех физические лиц, которые должны будут представить доказательства происхождения своих денег. В случае, если у них нет соответствующего дохода, их крупные покупки или транзакции могут вызвать подозрения.
Закон был принят в феврале прошлого года, а в последующие полгода правительство разрабатывало регламенты и формуляры отчетности, которые так называемые «отчетные единицы» обязаны заполнять. Они призваны внести некоторую ясность в некоторые положения закона, которые встревожили его новых фигурантов, но эксперты до сих пор неоднозначны в своих оценках.
Старый Закон № 190 «О предупреждении и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма» применяется в Молдове с 2007 года, новый его вариант разработан в соответствии с европейским законодательством в этой области, как того требует Соглашение об ассоциации с ЕС. До прошлого года наша страна уже внедрила некоторые положения европейских директив «Об отмывании денег» и о мерах, которые должны были предпринять страны - члены ЕС и кандидаты на членство, поэтому было решено не включать их в старый закон, а разработать новый.
Кроме того, в старом законе не были отражены рекомендации оценочной миссии FATF (Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег), которые Молдова также уже внедрила. В 2012 году в РМ работала миссия Комитета экспертов ЕС Moneyval. Следующая оценка была осуществлена с марта по октябрь 2018 года. «Это пятый раунд оценки РМ, результаты которого повлияют на будущее финансового и банковского секторов Молдовы, - говорит Василий Шарко, директор Службы по предупреждению и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма. - В июле Молдова вновь будет оценена миссией Moneyval, а в октябре - предпринята оценка системы выявления рисков и мероприятий по их сокращению. Думаю, что еще потребуются корректировки в законодательство, касающиеся надзорного, правоохранительного и судебного секторов».
Василий Шарко подчеркивает, что Молдова не входит в регион, где есть риски терроризма. «У нас может быть только транзит, но не денег, а граждан, – продолжает он. - Но во всем мире сейчас ведутся серьезные войны с зонами оффшор, совершенствуется деятельность, связанная с обналичиванием денег. Те страны, которые не хотят внедрять эти стандарты, попадают в черный список ЕС и группы FATF. В итоге из них уходят международные финансовые институты, и в них снижаются возможности привлекать инвестиции».
Согласно ранее установленной процедуре идентификации, банк отправляет информацию о совершенной транзакции службе, Нацбанк проверяет ее достоверность, а служба осуществляет анализ. Если появляются сомнения, транзакция попадает в группу риска, инициируется финансовое расследование, и информация уходит в прокуратуру, полицию, налоговую или таможенную службу – в зависимости от того, какое нарушение было выявлено. Все это звенья одной системы, а Молдова является членом международной сети по обмену соответствующей информацией.
Кто оценит риски?
В новом Законе о предупреждении и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма несколько существенных нововведений.
Основное касается того, что теперь обязанность по идентификации рисков полностью переложена отчетные единицы.
Идентификация рисков предполагает,что отчетные единицы обязаны предпринимать действия для выявления и оценки рисков отмывания денег и финансирования терроризма в сфере своей деятельности с учетом оценки рисков отмывания денег и финансирования терроризма на национальном уровне, а также критериев и факторов, установленных органами с функциями надзора. Отчетная единица утверждает результаты оценки рисков в сфере своей деятельности, периодически их актуализирует и представляет по требованию Службе по предупреждению и борьбе с отмыванием денег или органам с функциями надзора за отчетными единицами. Отчетные единицы по результатам оценки риска отмывания денег и финансирования терроризма используют риск-ориентированный подход, чтобы действия по предупреждению и сокращению отмывания денег и финансирования терроризма были соразмерны выявленным в сфере их деятельности рискам отмывания денег и финансирования терроризма.
Отчетные единицы применяют меры предосторожности определенного масштаба в зависимости от клиента, выявленного риска отмывания денег и финансирования терроризма, страны (юрисдикции), деловых отношений, имущества, услуги или сделки и распределительной сети.
Меры предосторожности в отношении клиентов чрезвычайно обширны. Это и представление службе статистической информации не только по денежным переводам от 500 тыс. леев и выше, как того требовал старый закон, но и по операциям с наличностью. Ее движение отчетные единицы должны отслеживать, начиная от 200 тыс. леев и выше. Это и установление и подтверждение личности клиентов на основании документов, удостоверяющих личность, а также документов, данных или информации, полученных из надежного и независимого источника. Есть также пункт о необходимости идентификации выгодоприобретающего собственника и принятия мер для подтверждения его личности таким образом, чтобы отчетная единица удостоверилась в том, что ей известно, кем является выгодоприобретающий собственник, - при этом отчетной единице необходимо «принятие разумных мер для понимания структуры собственности и структуры контроля клиента».
Необходимо также понимание цели и предполагаемого характера деловых отношений и, при необходимости, получение и оценка информации о них. От отчетной единицы требуется и «проведение текущего мониторинга деловых отношений, включая изучение сделок, заключенных в рамках этих отношений, с тем, чтобы удостовериться в соответствии совершаемых сделок имеющимся у отчетной единицы сведениям о клиенте, профилю деятельности и профилю риска, включая источник имущества, а также в актуальности имеющихся документов, сведений или информации».
Меры предосторожности в отношении клиентов применяются отчетными единицами не только ко всем новым, но и к уже существующим клиентам в зависимости от риска и при необходимости, в том числе при изменении относящихся к клиенту существенных условий.Отчетные единицы должны иметь возможность продемонстрировать Службе по предупреждению и борьбе с отмыванием денег и органам с функциями надзора за отчетными единицами соразмерность масштаба принятых мер предосторожности в отношении клиентов, предусмотренных действующим законодательством.
Но и это еще не все. Отчетным единицам вменяется в обязанность в течение пяти лет после прекращения деловых отношений сохранять все данные, касающиеся национальных и международных деятельности и сделок, в объеме, позволяющем оперативно реагировать на запросы Службы по предупреждению и борьбе с отмыванием денег, органов с функциями надзора за отчетными единицами и правоохранительных органов. При этом «хранящиеся данные должны быть достаточными для обеспечения возможности восстановления каждого действия или сделки так, чтобы они могли при необходимости служить доказательством в уголовном, правонарушительном производстве и других процедурах законного разбирательства».
Таким образом государство возложило на отчётные единицы (а это в том числе частный бизнес, нотариусы и адвокаты) функции выявления и расследования обстоятельств возможных нарушений.
Такой подход видится очень спорным. По общим принципам. бизнес должен зарабатывать деньги, нотариус и адвокат - оказывать услуги, а правоохранительные органы - выявлять правонарушения.
Ещё более спорным является включение адвокатов в список отчётных единиц. В отношении адвокатов всегда действовал принцип «профессиональной тайны». С одной стороны, существует Закон об адвокатуре и Уголовно-процессуальный кодекс, которые определяют, что адвокат не вправе разглашать конфиденциальные сведения, ставшие ему известными в связи с оказанием им юридической помощи, а также передавать третьим лицам без согласия клиента документы, связанные с выполнением поручения. Обязанность сохранения профессиональной тайны не ограничивается во времени.
С другой стороны, Закон о предупреждении и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма обязывает адвоката выявлять все детали и всех лиц, которые имеют даже косвенное отношение к сделке, и сообщать об этом в тайне от клиента в Службу по предупреждении и борьбе с отмыванием денег.
Раньше в Молдове действовала идентификационная инструкция, в которой было пять списков юрисдикций, не внедряющих международные стандарты по борьбе с отмыванием денег, вовлеченных в наркооборот, международную систему организованной преступности, а также стран с высокой степенью коррупции, согласно Тransparency international. Отчетные единицы были обязаны рапортовать обо всех транзакциях, произведенных с этими странами.
Согласно новому закону, списки аннулированы, так как отчетные единицы, в особенности банки, ранее включили их в свои софты, и когда клиент из страны, указанной в них, производил операцию, программа автоматически сообщала об этом службе. В конце года в базе данных накапливалась информация об огромном количестве транзакций, но в реальности опасных из них набиралось не более 10%», а скорее всего, существенно меньше.Например, информация обо всех покупках прибывшего в Молдову туриста из Турции, которая не внедряет международные стандарты по борьбе с отмыванием денег, вплоть до выпитого кофе, направлялись банком в службу. В результате молдавская статистика по сомнительным сделкам содержала огромный объем никому не нужной информации и была нереальной, расследований проводилось мало, и возникал вопрос: зачем все это и кому оно нужно?
«Мы рекомендовали отчетным единицам пользоваться этими списками в процессе надзора над клиентами, но только при обнаружении рисков рапортовать о них, - уточняет Василий Шарко. - Согласно новому закону, изменена процедура идентификации. Каждая отчетная единица сама должна оценить риски своих клиентов, инструментов и услуг и после этого принимать решение, вступать ли с ним в коммерческие отношения. То есть, полномочия по принятию решений и ответственность за них ложатся на отчетные единицы. Раньше они лишь рапортовали обо всех транзакциях, а расследовала их служба. Так было в случае с «Ландроматом» и банковской кражей».
Отчетные единицы могут отказать клиенту во вступлении в коммерческие отношения с определенной фирмой или заморозить денежные средства. Если банк установил, что происхождение денег сомнительно, он может самостоятельно заблокировать их и проинформировать службу. При этом клиенту сообщают о том, что не до конца понятно происхождение денег, или транзакции, которые он решил инициировать, подозрительны либо экономически не совсем логичны. К примеру, компания, которая занимается производством цемента, планирует импортировать молоко.
Однако, как показывает международная практика, банкам достаточно одного из сотен признаков подозрительности, чтобы отклонить платёж. И именно формальный подход банков к блокировкам без запросов документов/сведений от клиентов может превратить борьбу с легализацией преступных доходов в «охоту на ведьм».
Шире круг
Изменились в новом законе и временные рамки идентификации подозрительных сделок. Раньше служба могла заблокировать средства на 5 рабочих дней и продлевать затем через суд этот срок до 30 рабочих дней. В соответствии с новым законом, общий период идентификации составляет 65 дней – 5 рабочих дней по решению отчетных единиц при обнаружении риска, плюс 30 - по решению директора службы и еще 30 дней - при продлении срока через суд.
Больше всего опасений вызвало расширение в законе круга «отчетных единиц», обязанных представлять информацию о подозрительных сделках. К банкам, страховым, лизинговым и другим финансовым учреждениям законодатели добавили все компании, которые принимают наличные денежные средства в размере от 200 тысяч леев и выше.
Некоторые специалисты опасались, что информация из этих дополнительных фильтров будет дублироваться, Например, если сделка произведена через банк, то данные о ней будут предоставлять как сам банк, так и компания, ведущая бухучет. В итоге в регламентирующих документах разработчики постарались разграничить сферы мониторинга отчетных единиц.
Юристы отмечают, что для исполнения закона предприятия должны внести изменения в политику продаж и переходить от работы с наличностью на использование банковских карточек. Это дает возможность отслеживать движение денег и анализировать информацию. «Такова международная практика, и одна из целей этого закона - распространить ее у нас, - говорит Геннадий Мадан, специалист по налоговому праву, директор адвокатского кабинета.
- В Италии, например, покупку свыше 2 тысяч евро можно сделать только с использованием банковской карточки».
«Новые фигуранты закона лишь на первый взгляд представляют большой круг, - замечает директор Службы по предупреждению и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма. – Так как 200 тыс. леев – достаточно крупная сумма, мы нацеливаем предприятия на безналичный расчет, тогда они не будут обязаны сообщать об этом службе. Если же они будут работать с наличными, им придется нанимать сотрудника и обучить его идентификационным процедурам. Он или один из сотрудников юридического отдела должен будет отвечать за отправку информации в службу».
Когда у компании появляется клиент, который желает купить квартиру, автомобиль или изделия из драгоценного металла, он должен пройти через первый фильтр. Его личность необходимо идентифицировать, а также определить происхождение денег, и если гражданин докажет их «чистоту», сделку можно совершать и сообщать о ней в службу.
При этом идентификация личности клиента не ограничивается указанием его ФИО. Как гласит закон, установить о своем клиенте и указать в специальном формуляре компания должна следующие сведения: серия, номер и дата выдачи документа, удостоверяющего личность, адрес, данные доверенности и другие данные, необходимые для установления личности лица, которое совершило сделку; наименование/имя, фискальный код/государственный идентификационный номер лица, местонахождение/место жительства, серия и номер документа, удостоверяющего личность, необходимые для установления личности лица, от имени которого совершена сделка, а также контактные данные; данные о юридической идентификации, счетах и юрисдикциях лиц, участвующих в деятельности или сделке, включая данные о счетах финансовых учреждений; тип деятельности или сделки; IP-адрес клиента для сделок на расстоянии; назначение платежа и предмет договора; данные об отчетной единице, которая совершила сделку; дата и время совершения сделки или период деятельности, сумма сделки; имя и должность лица, которое зарегистрировало деятельность или сделку; мотивы для подозрения.
Для того, чтобы собрать все эти сведения и заполнить ими многочисленные формуляры, компаниям, видимо, придется принимать в штат не одного, а целый отдел специально обученных сотрудников. А если представить, что в роли клиента выступает не один человек, а акционерная компания, то всю эту информацию придется собирать о каждом держателе ее акций?
Наказывать будут больно
Новых фигурантов закона насторожило и положение о том, что непредставление информации влечет, в зависимости от обстоятельств, дисциплинарную, административную, гражданскую или уголовную ответственность. При этом Служба по предупреждению и борьбе с отмыванием денег наделяется правом устанавливать нарушения и налагать серьезные санкции, в зависимости от злого умысла, тяжести и продолжительности нарушения, вплоть до отзыва у предприятия лицензии и распространении в СМИ информации о нарушителе. Предусмотрен также «временный запрет исполнения руководящих должностей в отчетных единицах любым лицом из числа руководителей высшего звена отчетной единицы или любым другим физическим лицом, которые признаны ответственными за нарушение».
Кроме того, для нарушителей предусмотрены и значительные штрафы. Они могут либо в два раза превышать размер полученной выгоды, либо составлять сумму до 5 млн. леев, либо 10% от общего оборота компании.
Последний крупный штраф был наложен в 2016 году на Moldindconbank за непредставление определенной информации по случаю с «Ландроматом», и составил около 3 млн леев.
В ЕС уже значительно увеличились штрафы за подобные правонарушения. Согласно европейской директиве «Об отмывании денег», для предприятий небанковского сектора штрафы составляют около одного млн евро и до 5 млн евро – для банковского.
Новая система санкций уже внедрена и в наше законодательство, но для ее применения необходим регламент, который разработала служба. Проект документа передан в Министерство юстиции и всем заинтересованным органам для согласования. В Молдове вероятность повышения штрафов будет зависеть от улучшения ее экономических показателей, - тогда и штрафы могут приблизиться к европейским.
В то же время у новых исполнителей закона не было четкого понимания, как декларировать сделки с наличными, и в каких случаях они подозрительны, а в каких - нет. Тем более, что еще меньший лимит (5 тысяч леев) предусмотрен законом при использовании электронных денег. Не совсем ясно было, как собирать такую информацию. Если это одноразовая сделка, то можно получить документы по ней, а если их несколько, сделать это сложнее. Служба внесла необходимые разъяснения.
Создаваемая система отчетности отчасти вписывается в используемые налоговиками косвенные методы определения налоговой базы. Раньше подобные сведения им сообщали компании при продаже автомобилей свыше 200 тыс. леев. С прошлого года предприятия должны рапортовать в ГНС о займах, полученных от физлиц, на сумму свыше 200 тысяч леев. Два года назад обязанность представлять подобную информацию вменили турагентствам и нотариусам.
Тем не менее высказываются опасения, что система тотального мониторинга движения средств может привести к сокращению количества клиентов компаний, так как они не захотят «доносить» на них.
Преждевременные меры
Некоторые эксперты считают, что подобная система отчетности может затормозить развитие определенных рынков, в особенности рынка недвижимости и предлагают «не трогать рынок жилья». В принципе, гражданин по закону не ограничен в своих действиях, но нотариус должен сообщить ему о том, что он подпадает под действие нового закона и должен при покупке квартиры доказать происхождение денег.
«Необходимо увеличить «пороги» идентификации подозрительных сделок для отчетных единиц, потому что деньги с тех пор обесценились, - говорит Татьяна Гриник, директор аудиторской компании GR&TI. - Иногда кредитование у физлиц связано с тем, что дебиторы не рассчитываются вовремя, а предприятие не может остановить производство, обновление оборудования и т.д.
Поэтому хозяин вынужден занимать средства и вкладываться в него».
Татьяна Гриник считает, что для нашей страны подобные меры контроля денежных потоков преждевременны. «Создание условий для развития бизнеса должны предварять контрольные меры, - продолжает она. - Иначе бизнес, как река, будет искать другое русло, и в государство не поступят ни «черные», ни «белые» деньги. Эти процедуры могут приостановить развитие там, где необходимо инвестировать в оборудование, например, чтобы дать предприятию шанс на развитие.
Однако новый Закон по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма принят давно, и по мере разработки регламентов поэтапно вступает в силу. В настоящее время Служба по предупреждению и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма ведет тренинги с представителями компаний, распределив их по видам деятельности, – агентства по недвижимости, автодилеры и др. Следующим этапом станет надзор. На базе нового закона служба осуществляет мониторинг деятельности лизинговых компаний (с июня 2019 года эта компетенция перейдет Национальной комиссии по финансовому рынку), агентств по недвижимости и лиц, продающих услуги или товары на сумму свыше 200 тыс. леев наличными.
«Это не будет проверка в буквальном смысле слова, мы не входим в перечень контролирующих органов, а надзор по исполнению закона, - уточняет директор службы Василий Шарко. – Но в результате него мы можем принять определенные меры и инициировать процедуру административного правонарушения, а также наложить финансовые санкции».
FATCA вдобавок
Закон об отмывании денег дополняется еще одним фактором – так называемой программой FATCA (Foreign Account Tax Compliance act).
Это закон Соединённых Штатов Америки о соблюдении налогового законодательства в отношении счетов, открытых за рубежом. В соответствии с этим законом, иностранные финансовые учреждения (зарегистрированные за пределами США) должны информировать Налоговую службу США (IRS) о так называемых «клиентах США», в том числе о тех, кто проживает за пределами США.
Финансовые учреждения Республики Молдова применяют положения FATCA с 1 июля 2014 года, - тогда было подписано межправительственное соглашение о выполнении положений этого закона.
Согласно подписанному документу, финансовые учреждения Молдовы будут предоставлять информацию о счетах американских налогоплательщиков напрямую в Налоговую службу США.
В соответствии с требованиями FATCA, иностранные финансовые учреждения ежегодно предоставляют в Налоговую службу США напрямую или косвенно, посредством своих правительств информацию о финансовых счетах всех американских налогоплательщиков. В случае непредставления данной информации с налогоплательщиков удерживается подоходный налог в размере 30% от осуществленных из США платежей.
Таким образом, получается, что правительство США требует, чтобы любая иностранная организация, которая считается финансовой институцией, заключила бы договор об обмене информацией с IRS. То есть США с помощью FATCA собираются регулировать то, что иностранные компании делают за пределами США. К примеру, банк X лицензированный в какой-нибудь оффшорной юрисдикции не подпишет соглашение с налоговой США. В следующий раз, когда будет проходить платеж, к примеру из американского JP Morgan на счет этого оффшорного непокорного банка X, JP Morgan должен будет с этого платежа удержать налог в 30% в пользу правительства США.
Ряд зарубежных экспертов-финансистов считают требования FATCA практически невыполнимыми. Как может КАЖДАЯ иностранная финансовая институция в мире подписать соглашение об обмене информацией с налоговой США? – задаются они вопросом.
Более того, каждая иностранная финансовая институция, которая подпишет договор с налоговой США должна согласиться удерживать 30% для налоговой США на все платежи, которые проходят через нее и предназначаются счету в другой финансовой институции, которая еще не подписала соглашение с налоговой США. По мнению аналитиков, это даже удаленно не возможно: каждый день проходят миллионы иностранных платежей. Как банки смогут знать у каких банков – бенефициаров есть соглашение с налоговой США а у каких нет?
Для чего же нужно издавать столь противоречивый закон? И если единственным его выгодополучателем является американская Налоговая служба, то зачем он всем остальным государствам?
А как же Конституция?
Права и охрана частной собственности гарантируются Конституцией Молдовы, а именно – статьей 46, пункт 3 которой гласит, что «законно добытое имущество не может быть конфисковано» и «законность добытого подразумевается». Юристы и предприниматели понимают это положение Конституции таким образом, что раз «Законность нажитого имущества (в данном случае - денег) подразумевается», то не является ли нарушением Конституции со стороны хозяйствующих субъектов требовать от любого рода лиц, осуществляющих транзакции (в том числе в наличной форме) доказательств законности происхождения их имущества? Этим должны заниматься исключительно правоохранительные органы – их деятельность обеспечивает пункт 4 данной статьи Конституции, который гласит: «Имущество, предназначенное, использованное для совершения преступлений или правонарушений либо добытое в результате совершения преступлений или правонарушений, может быть конфисковано только в соответствии с законом», а также другие законы.
Таким образом, очевидно, стремление переложить полномочия государства по пресечению незаконного отмывания денег на предпринимателей и банкиров в случае Республики Молдова является прямым нарушением Высшего закона страны.
Кристина Агату