Владимир Воронин уходит, потому что “совесть надо иметь”

В воскресенье, 7 ноября, в 104-ю годовщину Октябрьской революции в Партии коммунистов Республики Молдова официально закончится “эпоха Владимира Воронина”.

На IX съезде политформирования неизменный председатель ПКРМ сложит с себя полномочия. Спустя 28 лет у партии появится новый лидер, а Владимир Воронин станет её почётным председателем.

Как появилась ПКРМ. Официальная и неофициальная версии

По официальной версии (её можно найти на сайте ПКРМ), после того как 23 августа 1991 года постановлением №683 парламент постановил запретить деятельность Коммунистической партии Молдовы на всей территории республики и национализировать её имущество, “группа коммунистов начала активную борьбу за отмену запрета и восстановление партии. Был создан организационный комитет во главе с Владимиром Ворониным, который принял решение начать сбор подписей для создания новой партии – Партии коммунистов Республики Молдова (ПКРМ)”.

Другую версию о том, как всё происходило, озвучили в апреле 2001 года в газете “Де-факто” два бывших высокопоставленных партийных функционера – секретари ЦК Компартии МССР по организационной работе и идеологии Ион Гуцу и Евгений Собор (в 2009 году выдержки из их интервью перепечатала газета “Ведомости”).

По их версии, всю предварительную работу по восстановлению в РМ коммунистической партии провели именно они в сотрудничестве с тогдашним спикером парламента, бывшим первым секретарем ЦК КП Молдавии (1989-1991) Петром Лучинским.


Два бывших секретаря ЦК Компартии распределили между собой обязанности: Гуцу взял на себя всю организационную работу –документы для регистрации, устав, подготовка и созыв учредительной конференции. Собор же занялся разработкой программы будущей партии. К этой работе подключился и бывший первый секретарь Котовского райкома Андрей Негуца.

Первоначально предполагалось, что пост лидера обновленной КПМ займёт Ион Гуцу. Но после долгих раздумий бывшие секретари ЦК решили, что им не стоит входить в руководящие органы новой партии. “Нас обвиняли в участии в путче, во всех сталинских грехах, к которым мы не имели никакого отношения. Мы решили не давать никакого повода тем, кто ищет любой повод, чтобы обвинить новую партию в старых грехах. Раз создаем обновленную партию, то во главе ее должны быть новые лица”, - говорил потом Евгений Собор.

По их словам, идея пригласить на пост лидера бывшего министра МВД республики и бывшего первого секретаря Бендерского горкома Владимира Воронина возникла у Иона Гуцу. Воронина тогда в стране не было – он завершал учебу в Академии МВД в Москве, и сначала о лидерстве в партии и слышать не хотел. Но потом поставил жесткое условие, чтобы Гуцу и Собор вошли хотя бы в выборные органы партии. Они его переубедили: старая “номенклатура” может только помешать, и приняли участие в учредительной конференции ПКРМ как рядовые делегаты.

На учредительном форуме нового политформирования была принята программа обновленной Компартии, которая носила открыто социал-демократический характер. Однако уже через год, на второй конференции ПКРМ, была принята другая программа партии - более консервативная. В итоге пути “перезапущенной” КПМ с Ионом Гуцу и Евгением Собором разошлись.

А вот по словам одного из наших собеседников, за восстановление запрещенной Компартии Молдовы Пётр Лучинский, Ион Гуцу и Евгений Собор взялись, чтобы иметь под рукой послушное оппозиционное политформирование. Но сами не захотели ввязываться в это дело и становиться во главе создаваемой Партии коммунистов. Тогда-то, говорит он, они и вспомнили о “милиционере Воронине”. Однако первоначальная задумка, что “приглашенный на всё готовое из Москвы” Владимир Воронин будет находиться под их контролем, не удалась. Воронин стал действовать самостоятельно и рассорился с Гуцу и Собором. Напряженность их отношений хорошо чувствовалась в конце 1990-х и первой половине 2000-х годов: когда коммунисты уже были у власти, Ион Гуцу дважды избирался в парламент – сначала от оппозиционного “Альянса Брагиша”, потом от не менее оппозиционного Альянса “Наша Молдова”, и жёстко критиковал многие инициативы и начинания воронинской партии.

В “коммунистических” версиях создания ПКРМ Ион Гуцу и Евгений Собор не фигурируют от слова вообще. В отредактированной версии, как и указывалось выше, говорится, что в начале 1990-х гг. “был создан организационный комитет во главе с Владимиром Ворониным, который принял решение начать сбор подписей для создания новой партии – Партии коммунистов Республики Молдова”. В действительности (и об этом уже мало кто помнит) первоначально в ПКРМ было три полноправных лидера–основателя: бывшие первые секретари Котовского и Комратского райкомов Андрей Негуца и Фёдор Манолов, и бывший министр внутренних дел, и лидер Бендерского горкома Владимир Воронин.

22 октября 1993 года Республиканская учредительная конференция постановила образовать Партию коммунистов Республики Молдова, признать её правопреемницей Коммунистической партии Молдавии и избрать сопредседателями формирования Владимира Воронина, Фёдора Манолова и Андрея Негуцу. Однако уже через год на первом съезде партии 24 декабря 1994 г. под видом совершенствования структуры руководящих органов и укрепления партийной дисциплины институт сопредседателей был ликвидирован. Владимир Воронин стал первым секретарём ЦК, то есть фактически председателем партии, а Андрей Негуца - секретарём ЦК по идеологии. ПКРМ медленно, но верно становилась “воронинской”, остальные “отцы-основатели” были отодвинуты на второй план.

После того, как в 2003 году Андрей Негуца был назначен на дипломатическую службу (чрезвычайным и полномочным послом во Франции), он окончательно сошёл с ведущих позиций в Партии коммунистов. В политических кругах того времени это назначение “в Париж” называли “почётной ссылкой”. А 23 сентября 2014 года Андрей Негуца, много сделавший для создания ПКРМ и стоявший у ее истоков, подал заявление о выходе из формирования. На парламентских выборах 2014 года он уже баллотировался в депутаты по спискам Партии социалистов.

8 лет у власти, или ПКРМ в роли “истинных проевропейцев”

Как бы сложилась судьба ПКРМ, если бы не “авторитарный стиль правления” Владимира Воронина, не известно. Но во многом благодаря его харизме в 2001 году ПКРМ удалось прийти к власти с сокрушительным результатом – 50,07% полученных голосов и 71 депутатский мандат. Как заявил тогда в эйфории один из депутатов-коммунистов, у нас столько голосов в парламенте, что мы не только Конституцию, но и законы математики поменять можем.

Воронин конца 1990-х буквально “жёг сердца людей” словом и делом, и откровенно троллил коллег по парламенту. В его мобильном телефоне на звонке стоял гимн Советского союза, запрещенный даже в России (в РФ с 1990 по 2000 гг. в качестве государственного гимна использовалась “Патриотическая песня” Глинки), заставляя шарахаться депутатов-унионистов. Воронин 1990-х обещал ликвидировать пост президента, так как это, по его словам, совершенно излишняя для республики должность, и грудью встал на защиту табачных и винно-коньячных предприятий, когда обсуждались их индивидуальные проекты приватизации, потому что “приватизация для нас – это капитализация, грабеж, расхищение и коррупция”.

Когда после досрочных парламентских выборов 2001 года парламент избирал главу государства, ни у кого не было сомнений, кто станет третьим президентом страны. Владимир Воронин оставил далеко позади своих соперников, которые, скорее, выполняли роль статистов, нежели реальных претендентов на президентскую должность. За Владимира Воронина тогда проголосовал 71 депутат, 15 голосов получил Дмитрий Брагиш и 3 – Валериан Кристя.

А вот во второй раз (4 апреля 2005 года) Воронину пришлось уже лавировать – 56 мандатов ПКРМ после парламентских выборов 2005 года не хватало для его переизбрания на президентский пост. Тогда, перед выборами президента, идейные противники потирали руки и говорили, что лидеру ПКРМ придется пойти на большие уступки. И первая из них – уступить пост президента какой-нибудь нейтральной, устраивающей всех фигуре. Но в 2005-м Владимир Воронин не только сохранил за своей партией все ключевые посты в государстве и во второй раз стал президентом, но и привлек на свою сторону извечных противников – христианских демократов. Плюс практически окончательно добил оппозиционный Блок “Демократическая Молдова”.

Провернуть такое ещё раз после парламентских выборов 2009 года уже не удалось: и социально-экономическая ситуация в стране была другой (в 2008 году грянул мировой финансово-экономический кризис), и наученная предыдущим опытом оппозиция в большинстве своем была уже недоговороспособной и сама рвалась к власти, и, как ходили слухи, Владимир Воронин посчитал чрезмерной цену в 3 млн долларов за “золотой голос” при выборах президента (кандидатами на этот пост тогда были действующий премьер Зинаида Гречаная и врач Станислав Гроппа).

Как показали последующие события, 8-летний этап правления Владимира Воронина и стоящей за его спиной ПКРМ, несмотря на все перекосы и перегибы, был редким для истории Молдовы периодом созидания. Партии коммунистов не только удалось вытащить страну из дефолтного состояния (к 2000-2001 гг. долг республики составлял почти 85% от ВВП), ликвидировать организованную преступность, которая опять возродилась после 2009 года, но и приступить к целому ряду либеральных экономических реформ и реальной модернизации Молдовы.

А вот во внешней политике и на приднестровском направлении у правящей ПКРМ в этот период был зафиксирован почти полный провал. В 2002 году у официального Кишинева обострились отношения с Румынией – между двумя странами разразилась дипломатическая война. В 2003 году, после отказа Воронина в последний момент подписать “план Козака”, серьезно испортились отношения с Российской Федерацией. И в марте 2006 года РФ ввела первое эмбарго на молдавскую винодельческую продукцию, что серьёзно ударило как по винодельческой отрасли, так и по национальной экономике в целом.

На этот же период приходится обострение отношений с Приднестровьем: 1 сентября 2001 года Республика Молдова произвела замену таможенных печатей, в результате чего левобережные предприятия должны были получать разрешения на экспорт в Кишиневе, что привело к срыву работы многих предприятий-экспортёров региона. Осенью 2003 года была частично парализована мобильная связь в непризнанной ПМР, а молдавский оператор фиксированной связи “Молдтелеком” полностью закрыл доступ к телефонным кодам районов приднестровского региона, поэтому дозвониться в Приднестровье из правобережной Молдовы стало невозможно. И эта ситуация продолжается до сих пор.

В августе 2004 года между Кишинёвом и Тирасполем разгорелась “война экономических санкций”, РМ стала перенаправлять пассажирские и товарные поезда в обход Приднестровья. В 2006 году Кишинев по договоренности с Украиной фактически ввел экономическую блокаду региона. После этого в молдавских винах, поставляемых на российский рынок, “вдруг” были обнаружены “вредные примеси”, а напряжение в отношениях с РФ вышло на новый уровень. Поначалу импонировавшее избирателям кредо Владимира Воронина “я не привык, чтобы мною командовали”, стало играть против лидера ПКРМ и его партии.

Ну а в целом Партия коммунистов в период своего правления оказалась даже более “проевропейской” и либеральной, нежели либерально-демократические “Альянсы за евроинтеграцию”, пришедшие ей на смену в 2009 году. Именно при коммунистах в 2002-м Республика Молдова провозгласила курс на европейскую интеграцию, “видя в нём важнейший ресурс модернизации страны и выход из международной изоляции”. И именно при коммунистах в конце 2004 года РМ подписала с Евросоюзом первый рабочий план действий “Молдова-ЕС”.

Также в период правления ПКРМ закончился т.н. “гуманитарный” этап взаимоотношений Молдовы и НАТО (это произошло где-то в 2003-2004 гг.) и начался военно-политический период сотрудничества с Североатлантическим альянсом. 24 мая 2006 года молдавское правительство утвердило индивидуальный план действий партнёрства Молдова-НАТО (IPAP), который предусматривал реформирование всей системы безопасности и обороны Молдовы на принципах НАТО, а к 2010 году – перевод Национальной армии на НАТОвские стандарты.

“Тектонические разломы” партии

После потери власти в 2009 году звезда ПКРМ постепенно начала закатываться.

В этот период можно выделить два этапа: 2009-2014 гг. – время жёсткой оппозиции к новой либерально-демократической власти, когда ПКРМ, ещё надеясь вернуться во власть, регулярно “прокатывала” выборы президента в парламенте, заставляя “Альянс за евроинтеграцию” идти на досрочные выборы. И 2014-2015 гг. – т.н. “период соглашательства”. Обе эти позиции вызывали недовольство различных противоборствующих групп в ПКРМ и приводили к перманентным исходам далеко не рядовых членов из формирования.

Первый раскол в Партии коммунистов случился тогда же, в 2009 году: сначала ряды партии покинул Мариан Лупу, который на тот момент считался одним из самых перспективных и популярных политиков в ПКРМ, и которому Владимир Плахотнюк сделал предложение, от которого он не смог отказаться. А в декабре 2009 года из фракции ПКРМ вышли пять депутатов (Владимир Цуркан, Виктор Степанюк, Людмила Бельченкова, Валентин Гузнак и через некоторое время Светлана Русу), заявившие, что не согласны с бойкотированием президентских выборов, которое привело к “углублению политического кризиса в стране”.

Воронин объявил, что откажется от поста председателя ПКРМ
В ноябре 2011 года ПКРМ пережила новый раскол: вслед за депутатами Игорем Додоном, Зинаидой Гречаной и Вероникой Абрамчук партию покинули и присоединились к политическому проекту Додона некоторые территориальные организации. Свой исход они объяснили тем, что “нежелание верхушки ПКРМ идти на любые переговоры обрекло нашу страну на глубокий политический кризис”.

В июне 2012 года ряды Партии коммунистов из-за несогласия с “непрекращающимися протестами, которые ПКРМ проводит против Альянса “За европейскую интеграцию” покинул такой яркий политик, как Вадим Мишин (один из авторов “плана Козака”). Вместе с ним ушли депутаты Олег Бабенко и Татьяна Ботнарюк. В сентябре 2012 года о выходе из ПКРМ объявил один из молодых “ястребов” партии, нынешний мэр Кишинева Ион Чебан.

Следующим “тектоническим разломом” ПКРМ стало исключение в июне 2014 года из Политисполкома трёх ведущих членов политформирования – исполнительного секретаря ЦК Юрия Мунтяна, идеолога партии Марка Ткачука и Григория Петренко. Петренко и Ткачук также были исключены из состава Центрального комитета. Владимир Воронин тогда заявил, что их “освободили от должностей в руководстве ПКРМ, так как они – партийный балласт, а также из-за недостатков в их деятельности”. “Балласт”, в свою очередь, возникший скандал объяснил тем, что “ПКРМ отказалась от победы” и нацелена на соглашательство с некоторыми партиями власти.

В результате внутрипартийных разборок Ткачук, Мунтян и Петренко ушли из ПКРМ. Вслед за ними партию покинули и многие “младокоммунисты” – сторонники более решительных действий. Именно они организовывали антикоалиционные пикеты, шествия, бойкоты, социальные марши, митинги и “бархатную революцию” 2013 года.

В декабре 2014 года о прекращении сотрудничества с Партией коммунистов объявила депутат Ирина Влах, которая собиралась баллотироваться на пост башкана Гагаузии. Причиной своего ухода она назвала сотрудничество ПКРМ с проевропейскими партиями из-за чего “электорат ПКРМ почувствовал себя преданным”. А через несколько месяцев - в феврале 2015 года - депутаты-коммунисты вместе с коллегами из ЛДПМ и ДПМ проголосовали за миноритарное правительство Кирилла Габурича, назначенное политическим альянсом “За европейскую Молдову” (ЛДПМ+ДПМ).

В декабре 2015 года фракцию ПКРМ покинули сразу 14 из 21 депутата во главе с председателем фракции Виолеттой Ивановой, которые вместе с демократами создали “Социал-демократическую платформу За Молдову” и проголосовали за правительство Павла Филипа. Через год после этих событий, на VIII съезде ПКРМ, лидер коммунистов Владимир Воронин заявил, что на протяжении последних четырёх лет партии пришлось выдержать немало ударов, но самым сильным из них стал именно выход из парламентской фракции 14 депутатов, шесть из которых были членами Политисполкома.

В итоге, из одной из крупнейших политических партий страны “за 50 тысяч членов” в пору расцвета, к 2018 году численность ПКРМ сократилась до 11 тыс. человек, а сейчас их и того меньше.

Операция “преемник”

Владимира Воронина “уходили” из председателей ПКРМ уже много раз. Причём перманентно эти разговоры подогревал сам Воронин.

В период расцвета ПКРМ его возможным преемником на посту лидера партии называли одного из идеологов формирования Андрея Негуцу. Негуца пользовался уважением ветеранов партии ещё с тех пор, как стал сопредседателем комитета по возрождению ПКРМ вместе с Ворониным и Фёдором Маноловым. Однако политологи сомневались, что на фоне харизматичного и пробивного Воронина мягкий и интеллигентный Негуца сможет потянуть лидерство в ПКРМ. Впрочем, скоро эти разговоры сошли на нет: уйдя на дипломатическую работу Негуца сошёл с ведущих позиций в Партии коммунистов.

После этого в списке потенциальных “сменщиков” стали звучать имена экс-премьера Василия Тарлева, спикера Мариана Лупу, а также Владимира Цуркана и Виктора Степанюка. Правда, в кандидатуре Лупу политические комментаторы сомневались изначально: его популярность в 2008-2009 гг., конечно, зашкаливала, но вступив в ПКРМ, Мариан Лупу так и не стал носителем программных идей формирования. К тому же перманентно призывал сменить немодное название “Партия коммунистов” на что-то более современное и удобоваримое для западных партнёров, что не могло не раздражать партийное начальство.

Весной 2010 года разговоры о том, что в руководство ПКРМ не мешало бы влить свежую струю, опять активизировались, поэтому журналисты тогда буквально атаковали Владимира Воронина вопросом “кто станет его преемником?”. Воронин отшучивался – будущий лидер коммунистов, говорил он, будет высоким, красивым и молодым мужчиной. Но это будет не Ткачук: “Мы живём в Молдове, тут язык нужно знать”. В итоге пресса сошлась на трёх именах – Игоре Додоне, Юрии Мунтяне и Григории Петренко. Игоря Додона тогда спросили: метит ли он в лидеры ПКРМ? “Плох тот солдат, который не хочет стать генералом”, - отшутился он, добавив, что не может пока занять этот пост, потому что не является членом партии.

После того, как в 2011 году пути Додона и ПКРМ разошлись, несколько лет в преемниках Владимира Воронина “ходил” исполнительный секретарь ЦК ПКРМ Юрий Мунтян. Тем более, что в феврале 2012 года Воронин в эфире одного из телеканалов сам заявил, что может предложить кандидатуру Мунтяна на пост председателя ПКРМ на приближающемся съезде партии. В числе потенциальных претендентов тогда звучало и имя предпринимателя Олега Воронина – сына лидера ПКРМ. “Наша партия не передается по наследству. Председателем может стать любой член партии, и это не решают Воронин-отец или Воронин-сын”, - заявил на это Владимир Воронин. Однако и тогда смены власти в ПКРМ не произошло: VII съезд формирования в июне 2012 года единогласно переизбрал Воронина В.Н. председателем Партии коммунистов.

В декабре 2015 года, будучи гостем одной из телепередач, Владимир Воронин посетовал, что у него были два кандидата на пост будущего председателя партии, но оба они ушли из партии. Но кандидаты в преемники, сказал он, “были и будут”. Пресса предположила, что речь могла идти о Юрии Мунтяне и Артуре Решетникове, который как раз за неделю до этого вместе с 13 коллегами покинул фракцию ПКРМ в парламенте.

Однако летом 2018 года тональность у лидера Партии коммунистов изменилась: то ли потенциальные сменщики закончились, то ли еще по какой причине, но в передаче “Политика с Натальей Морарь” 77-летний Владимир Воронин заявил, что пока не готовит преемника на пост председателя ПКРМ, потому что у него еще есть силы, чтобы стоять во главе партии.

И вот в начале сентября 2021 года неизменный лидер ПКРМ, 28 лет стоявший у партийного руля, объявил: “Решение принято – я покидаю пост председателя Партии коммунистов”. Поставив абсолютный рекорд по продолжительности управления партией в Молдове, Владимир Воронин уходит, потому что “совесть надо иметь”.

Ксения Флоря