В суде сектора Чентру стартовали слушания по делу о дележе наследства Валерии Бобочел - известного журналиста и организатора шоу клоуна Нафталина. Впервые на представлении, на котором звучало имя Валерии, было не смешно, а страшно.На первое заседание явился Алексей Бобок. К нему выдвинут имущественный иск Евгения Бобок, родного дяди, брата умершей матери Алекса Валерии Бобочел. Прежде чем рассмотреть этот иск, учитывая обстоятельства, сопутствующие дележу наследства, судья попыталась стороны примирить. Однако из-за отказа дяди, которого представлял в суде адвокат, процедуру примирения пришлось прекратить. Заседание по иску Евгения Бобок назначено на 8 апреля.
Наследство, которое будут делить в суде, - двухкомнатная квартира в Кишиневе на Ботанике, где жили двое: Валерия, не успевшая написать завещание, и ее сын-инвалид. Имущество умершей нотариусом было поделено на три равные доли, две из которых достались близким родственникам, переписавшим их на одного человека, а одна – прописанному в квартире Алексею.
После этого одна из комнат была закрыта собственником на замок, были попытки запретить заходить знакомым Алексея на кухню, а вместо недостающего «куска» наследства - одного квадратного метра и 7 сантиметров - Евгений Бобок захотел компенсацию: лоджию.
Заметьте: не сын-инвалид, оставшийся сиротой, пошел в суд качать свои права, а взрослый трудоспособный мужчина, к тому же в сане священника. И Алексей, преодолевая снежные сугробы во дворе – спасибо Валерии Крутовой, которая строительным мастерком за четыре часа очистила пандус в подъезде – отправился в суд. А вот сам истец послал адвоката. Побоялся встретиться лицом к лицу с племянником?
Почему же дело не удалось решить по-родственному, тихо и спокойно? Почему юноше-инвалиду вместо родных людей пришлось искать моральную поддержку у чужих, в соцсетях? И откуда у пастыря такая резвость в стремлении побыстрее ухватить и узаконить свое, переступив через слабого, наплевав на хрупкое здоровье племянника?
Отчасти Алексей в своих постах сам ответил на этот вопрос. Можно быть родными по крови и не быть родными по сердцу.
Неспроста мудрая мать с детства учила его со всеми трудностями справляться самому. Словно предвидя, что им рано придется расстаться. И в 21 год Алексей себя чувствует вполне самостоятельным человеком, ответственным за свои поступки.
Родители Валерии в Кишиневе были редкими гостями, как и брат. Даже когда в четыре года обнаружилась болезнь Алекса, не очень-то спешили поддержать дочь ни материально, ни хотя бы морально. Не были они рядом с ней и в самый тяжелый для нее момент, когда она чуть не потеряла сына. Совсем чужие люди приносили ей в реанимацию все необходимое, поддерживали. Об этом рассказала автору этих строк сама Валерия.
Понять обиду можно: воспитывали ее с детства не родители, а бабушка с дедушкой, которых она любила безмерно. А с родителями отношения у Валерии не сложились. Откуда было взяться большой любви к ним и у Алексея? Он был не в восторге от их идеи после смерти матери увезти его в Резину, где они живут, а после вступления в наследство передать причитающиеся им доли дяде. Они же попытались с помощью отца Алекса, которого срочно разыскали, лишить юношу дееспособности через суд.
Когда с парнем случилась беда и весной 2017 года он попал в реанимацию, на реабилитацию и дорогие процедуры понадобились немалые деньги. Его мать через интернет обратилась к гражданскому обществу, открыла счета в банке. Этот крик о помощи был услышан, стали поступать средства. Денег собралось достаточно, И Алексей, выписавшись из больницы, на два месяца уехал с матерью укреплять здоровье на море. Оставшиеся средства мать и сын намеревались передать семьям с детьми с таким же заболеванием, как у Алекса. Не успели – после смерти Валерии чужими деньгами завладела бабушка. Она утверждала, что является его опекуном и из благих намерений то и дело создавала парню дискомфорт, строча на его помощниц доносы в полицию.
Валерия Крутова, чья семья постоянно заботится о юноше, вынуждена была составить для бабушки официальное заявление о том, что ни она, ни ее близкие не претендуют на имущество. Атмосфера подозрительности, когда парню приходилось обращаться в претуру, чтобы разоблачать мнимое опекунство бабушки, ее ложь, терпеть от нее унижения, отравляла ему жизнь.
Он вынужден был отгородиться от родственников глухой дверью, которую заказал себе по интернету. Ему хватало одной комнаты, лишь бы его не тревожили. Вызов в суд стал неожиданностью.
На заседание суда журналистов не пустили. А адвокат дяди Евгения Бобок, увидев микрофон телевизионщиков, постыдно бежал.
Нелегко будет ему защищать своего клиента: на стороне Алекса, ставшего благодаря блогу в интернете публичной личностью, не только закон, но и мораль. Сотни людей, внимательно следящих за его судьбой, не дадут его в обиду.
Мария БУИНЧУК